Герой космоса

14 января на орбиту вышел пилотируемый Владимиром Шаталовым «Союз-4», на следующий день успешно стартовал «Союз-5» с Борисом Волыновым (командир), Евгением Хруновым и Алексеем Елисеевым. Стыковка кораблей прошла без каких-либо сложностей. Соединившись, они создали первую в мире орбитальную станцию. Затем Хрунов с Елисеевым вышли в открытый космос и перебрались на корабль к Шаталову. Этот выход позволил еще раз испытать в деле скафандры. Ведь во время пеших «прогулок» космонавта по Луне скафандр являлся бы единственной защитой от смертоносных условий космоса.

Волынов, оставшийся на «Союзе-5», рассказывал затем, что аппаратура, которая снимала физиологические показатели его товарищей во время выхода в открытый космос, зафиксировала у них такой пульс, как будто они пробежали стометровку. Ничего незапланированного тогда не случилось, просто ступить из корабля в пустоту даже прошедшим отличную тренировку космонавтам было психологически непросто. Тогда, к слову, они стали первыми в истории «космическими почтальонами» — доставили Шаталову письмо от родных и руководства Байконура. Специально для этого был изготовлен штемпель с надписью «Земля-Космос». Затем письмо хранилось в музее Звездного городка, но в 1993 году его выставили на продажу на аукционе Сотбис. Его приобрела за 120 тысяч долларов итальянская фирма, занимающаяся бизнесом в области филателии.

Получатель этого письма вместе с Хруновым и Елисеевым благополучно вернулся на Землю 17 января. Посадка Волынова была назначена на следующий день.

18 января 1969 года. Корабль «Союз-5» с космонавтом Борисом Волыновым возвращался на Землю после успешной миссии. Корабли «Союз-4» и «Союз-5» совершили первую советскую пилотируемую стыковку. Космонавты Елисеев и Хрунов, стартовавшие вместе с Волыновым, перешли в скафандрах в «Союз-4». Елисеев, Хрунов и стартовавший в «Союзе-4» Шаталов уже благополучно приземлились 17 января. А у Волынова возникла смертельно опасная проблема. Штатная посадка корабля «Союз» включает в себя разделение отсеков. Бытовой и приборно-агрегатный отсеки сгорают в атмосфере, а спускаемый аппарат идёт на посадку.

Однако приборно-агрегатный отсек (ПАО) не захотел отделяться. Его вес изменил баланс связанных отсеков, и, вместо того, чтобы входить в атмосферу теплозащитным щитом вперед, «Союз-5» летел «вверх тормашками»:

Слой теплозащиты покрывает всю поверхность спускаемого аппарата «Союз», но он неравномерный, и тонкий слой на верхней части может обеспечить защиту только на короткое время. Кабина начала наполняться гарью — металл люка начал плавиться, стала тлеть резиновая прокладка.

Что делал Волынов? Ожидая неминуемую гибель и не имея возможности что-либо сделать, он лихорадочно заполнял бортжурнал и надиктовывал происходящее на бортовой магнитофон — чтобы эта информация помогла в расследовании катастрофы и спасла тех космонавтов, которые полетят после него. К счастью, катастрофы не случилось. Предосторожность конструкторов оказалась достаточной. Слоя теплозащиты хватило до того момента, когда ПАО обгорел настолько, чтобы отвалиться самостоятельно. Однако проблемы не кончились. Спускаемый аппарат (СА) стал вращаться. Инерция вращения могла нарушить раскрытие парашюта. Перед Волыновым замаячила судьба Комарова, погибшего на «Союзе-1» из-за отказа парашютной системы.

Вот как он сам описывает происходившее:

На высоте 80–90 км СА, отделившись от ПАО, начал «кувыркаться», а потом постепенно перешел на вращение вокруг продольной оси. На высоте 10 км сработала парашютная система. После выхода основного купола стропы парашюта начали закручиваться в жгут. Затем произошла резкая остановка вращения СА, и раздался скрежет металла. Это скрипели серьги, к которым крепятся стренги парашюта. К счастью, парашют не «сложился», и СА начал вращаться в обратную сторону, и так он вращался до самой Земли. Поэтому приземление было чрезвычайно жестким. Удар пришелся на плечи и затылок и оказался такой силы, что у меня произошел перелом корней зубов верхней челюсти, но жив остался. Спас ложемент. Затем я открыл люк, так как от гари было трудно дышать. На меня посыпалась зола, в которую превратилась уплотнительная резина, а на крышке люка образовалась «шапка» из вспенившейся жаропрочной стали…

Когда Волынова разыскали спасатели, он первым делом снял шлем и спросил: «Ребята, я, наверное, весь седой?»

Из сообщения ТАСС:

«18 января 1969 года в 11 часов московского времени после успешного выполнения намеченной программы полета в заданном районе Советского Союза, в 200 километрах юго-западнее Кустаная приземлился космический корабль «Союз-5″, пилотируемый летчиком-космонавтом Б.В.Волыновым.
Самочувствие космонавта хорошее. Для осуществления спуска с орбиты в расчетное время была включена тормозная двигательная установка. После окончания работы двигателя от орбитального отсека отделился спускаемый аппарат с космонавтом Б.В.Волыновым. После торможения в атмосфере парашютная система и двигатели мягкой посадки обеспечили плавное снижение и приземление аппарата в расчетном районе. На земле космонавта Б.В.Волынова встретили представители группы поиска, друзья, спортивные комиссары и журналисты».

Колоссальной силы удар спускаемого аппарата об землю явился для Бориса Волынова последним в череде испытаний того дня. И приземлился он не там, где планировалось, а в далёкой заснеженной степи. Мороз стоял около 40 градусов. У Волынова не было ни головного убора, ни тёплой одежды, ни обуви. Но главное — живой! С тех пор 18 января 1969 года стал для Волынова вторым днём рожденья.

В Центре подготовки космонавтов считали, что после полученных травм и нервного стресса Волынов не сможет летать. Но у самого Бориса имелось на сей счёт своё мнение. Его следующий полёт в космос состоялся спустя семь лет!

Источник материала
Материал: Mad Max