Смерть «русского европейства»

Сегодня мы наблюдаем мучительную смерть многовекового мифа о нашем «русском европействе» — этого исторического заблуждения, порожденного «юношеской инфантильностью» молодой русской Культуры, подсознательным желанием «спрятаться за взрослых», быть таким, как все. Когда «гадкий утёнок» вырос настолько, что идентифицировать себя с мелкими утятами уже не получается ни с какого боку, когда гигантские массы народа прозревают, и сам термин «Европа» становится скорее негативным, чем позитивным, когда эта глыба, казавшаяся ещё совсем недавно несокрушимой, сдвинулась, наконец, с места и покатилась под гору с нарастающей скоростью, в этот самый неподходящий момент пришло время открыть ещё одну страшную тайну.

Я сейчас скажу одну ересь, которую, конечно же, ещё очень долго не признает наша РПЦ, но которая уже сейчас очевидна для многих. Мы, русские, не только не европейцы, но даже, в историческом смысле, и не «православные» — в смысле, не византийские православные. Мы — другие.

Византийское православие — настолько древняя и духовно мертвая религиозная традиция, что она естественно противится всему живому, тяготея к такому же мертвому и застывшему. На самом деле, история наглядно показывает всем, кто только способен смотреть беспристрастно, что чем более накалена субпассионарность византийского православия в стране, тем более антирусскую политику эта страна проводит. Православная Грузия более враждебна нам, чем мусульманский Азербайджан или монофизитская Армения, православная Болгария более враждебна, чем мусульманская Турция, православная Румыния более антирусская, чем соседняя католическая Венгрия. О православной и «греко-православной» Украине вообще промолчу.

Есть, конечно, православная Греция и православная Сербия. Но они, во-первых, слишком далеко, никогда не были в орбите нашего прямого влияния, не испытали на себе наших порядков и никак с нами не граничат (то есть точно так же не ощутили своего с нами различия, как не ощущали мы сами своё неевропейство, пока не открыли для себя Европу), и потому не испытывают особого страха быть поглощенными Русским миром. Однако, и они очевидно предпочитают НАТО и ЕС какому-бы то ни было Евразийскому союзу. Их интерес — экономика, напрягаться за идеалы они уже не будут никогда. Надеяться на их сочувствие можно, на их действительную поддержку — ни в коем случае.

Когда мы снова придём туда на новом историческом этапе, нас ожидает судьба крестоносцев 12-го века, надеявшихся найти в Константинополе единоверцев, но обнаруживших «схизматиков», внутренне гораздо больше похожих на мусульман, с которыми воевали крестоносцы, чем на католиков. И действительно, что может быть общего у религии варваров предкультуры с религией феллахов постцивилизации? Помимо формы.

В результате — резня населения Иерусалима, без различения на христиан и мусульман, и разграбление Константинополя. Всё это, конечно, не наши методы, но лучше заранее понимать ситуацию, чем потом опять горько разочаровываться.

Глубинной Русью создается сегодня пока еще не имеющая духовенства, построенная на Евангелии Иоанна третья разновидность христианства, которая бесконечно ближе к магической < раннехристианской>, чем фаустовская < европейская>, и потому основывается на новой символике крещения, а поскольку она удалена от Рима и Виттенберга, то в предчувствии новых крестовых походов она заглядывается через Византию на Иерусалим

О.Шпенглер был умный товарищ, метко подметил. Главным тезисом новой мировой религии, зарождающейся сегодня в России, будет перефразированный тезис ап.Павла «Несть эллина, несть иудея, но есть христианин» — в том смысле, что каждый, придя сюда, становится русским.

Материал: http://witeman.livejournal.com/58808.html