Правила жизни в Уркаине по Пелевину

В Великобритании на английском языке вышел роман «S.N.U.F.F.» Виктора Пелевина. В России утопия была издана четыре года назад. Ее действие разворачивается в постапокалиптическом мире, поделенном на нижний и верхний этажи. На нижнем — в Уркаине — живут урки (или орки). Ими правят властители со странными именами — Рван Дюрекс, Рван Контекс или Рван Визит, например (марки презервативов). Наверху — в «офшаре» — живут люди. Мир людей отличают высокие полит-, медиа- и просто технологии. Примерно раз в год между людьми и орками случается война.

Книги Пелевина издаются в Великобритании давно — еще с 1990-х. Тогда на волне мировой моды на «новую» Россию, которая больше не «империя зла», отгороженная «железным занавесом», интерес в том числе и к русской литературе вырос даже у такой закрытой островной нации как британцы. Поэтому по горячим следам на английском языке вышли «Жизнь насекомых» и «Чапаев и Пустота».

За последние четверть века отношения Великобритании и России менялись не раз. Политическая конъюнктура, пусть не прямо, но все же влияла на спрос рядового потребителя. Любовь британского читателя к пишущим на русском языке авторам не была ровной, но интерес к Пелевину оставался неизменным. За это время в Британии были переведены и изданы «Омон Ра», сборник «Желтая стрела», «Generation П», «Священная книга оборотня». Этим летом состоялась премьера романа «S.N.U.F.F.», а на следующий год запланирован выпуск «Empire V». Права на две последние книги принадлежат издательству Gollancz. Как объяснила «Ленте.ру» Светлана Пэйн, британский продюсер Виктора Пелевина, Gollancz специализируется на философской и фантастической литературе. Издательство входит в группу Orion Publishing Group, а та, в свою очередь, является составной частью международного издательского конгломерата Hachette.

Британский книжный рынок — один из самых закрытых. Кроме собственных авторов англичане легче всего издают книги американских, канадских писателей и авторов из бывших колоний — например, Индии. Не нужно тратиться на перевод и уточнение культурных реалий, в которых еще поди разберись. Поэтому чужаку быть изданным в Великобритании даже единожды — непросто. Публиковаться постоянно — почти утопия.

По словам Светланы Пэйн, пока это с успехом удалось троим: Виктору Пелевину, Владимиру Сорокину и Борису Акунину. При этом друг другу они не конкуренты. Пелевина читают любители философии и фантастики. Сорокина — те, кто не чужд интереса к некоторой эпатажности. Акунина — любители исторических детективов. Британские интеллектуалы же знакомы с произведениями всей козырной тройки.

У Акунина и Пелевина один переводчик, знаменитый Эндрю Бромфилд — славист, редактор и популяризатор русской литературы, известный своими переводами не только классиков (Ломоносова, Державина, Пушкина, Лескова, Толстого, Хармса), но и непростых с точки зрения языка современников (Владимира Войновича, например).

Пелевин для перевода тоже труден. В его текстах много языковой игры, построенной на английском языке и англицизмах. И «S.N.U.F.F» тут не исключение. Одно название чего стоит. На самом деле в романе практически нет того, что привычно называют снаффом. У Пелевина снаффы — это такие специальные «киноновости», в которых объединено все то, что больше всего нравится зрителям: секс и смерть. Собственно, ради съемок снаффов «дискурсмонгеры» (по-нашему — репортеры) и операторы с боевыми камерами время от времени инициируют войны. От одного из операторов читатель и узнает обо всем, что творится в мире «S.N.U.F.F.», в частности о его суре (живой кукле) Кае, которую оператор приобрел в кредит и которая полюбила другого.

На основе оригинального текста романа и перевода Эндрю Бромфилда «Лента.ру» составила русско-английский словарь ключевых терминов и понятий мира «S.N.U.F.F.».

Уркаинский Уркаганат, или Уркаина / The Urkainian Urkaganate, or Urkaine

Урки / Urks

В бытовой речи слово «урк» непопулярно — оно относится к высокому пафосному стилю и считается старомодно-казенным. Но именно от него и произошло церковноанглийское «Orkland» и «orks». Урки, особенно городские, которые каждой клеткой впитывают нашу культуру и во всем ориентируются на нас, уже много веков называют себя на церковноанглийский манер орками, как бы преувеличенно «окая». Для них это способ выразить протест против авторитарной деспотии и подчеркнуть свой цивилизационный выбор.

Война / War

Войны обычно начинаются, когда оркские власти слишком жестоко (а иначе они не умеют) давят очередной революционный протест. А очередной революционный протест случается, так уж выходит, когда пора снимать новую порцию снаффов. Примерно раз в год. / Wars usually begin when the Orkish authorities suppress the latest revolutionary protest too harshly (they don’t know how to do it any other way). And it just so happens that the latest revolutionary protest occurs when it’s time to shoot a new batch of snuffs. About once a year.

Рван Дюрекс / Torn Durex

Один из представителей оркской правящей династии

Дискурсмонгер / Discoursemonger

Сам он предпочитал называть себя философом. Так же его представляли и в новостях. Но в платежной ведомости, которую составляют на церковноанглийском, его должность называется однозначно: «crack discoursemonger first grade». То есть на самом деле он такой же точно военный. Но противоречия тут нет — мы ведь не дети и отлично понимаем, что сила современной философии не в силлогизмах, а в авиационной поддержке. / He preferred to call himself a philosopher. That was how he was presented in the news. But in the payroll register, which is kept in Church English, his job title is given unambiguously as “crack discoursemonger first grade”. In actual fact he’s another military man, just like me. But there’s no contradiction in this. We’re not children after all; we understand that the power of contemporary philosophy lies not in syllogisms, but in close air support.

Медиа-бизнес / Media business

Когда к людям приходит горе, постарайтесь хорошенько его продать в виде новостей — и будет вам счастье. / When people suffer affliction, try your damnedest to sell it as news – and their misfortune will be your good luck.

Интеллектуал / Intellectual

Нормальный публичный интеллектуал предпочитает комфортно лгать вдоль силовых линий дискурса, которые начинаются и заканчиваются где-то в верхней полусфере Биг Биза. Иногда он позволяет себе петушиный крик свободного духа в безопасной зоне — обычно на старофранцузском, чтобы никого случайно не задеть. / A normal public intellectual prefers to spin his lies comfortably along the force lines of the discourse, which start and end somewhere in the upper hemisphere of Big Byz. Sometimes, in a safe area, he allows himself a free-spirited crow – usually in Old French, to avoid accidentally hurting anyone’s feelings.

Пупарас / Pupo

Глумак, глумырь, кукло**, пупарас — называйте меня как хотите. (…) Мы веками боролись за свои права — и добились, что сегодня слово «gloomy» пишется через почетную запятую со словом «gay». Но это политкорректный термин, а сами мы зовем себя пупарасами / A gloomo, gloomball, doll-shagger, pupophile — call me whatever you like. We fought for our rights for centuries — and the result is that nowadays the word “gloomy” occupies a place of honour beside the word “gay”, with only a comma to separate them. But that’s the politically correct term, we call ourselves pupos.

Сура / Sura

Так, мне кажется, должна называться песня, молитва или какая-нибудь птица райской расцветки. Но это просто сокращение церковноанглийского «surrogate wife», дошедшее до нас из времен, когда пупарасов еще можно было публично унижать. (…) Скорее, суррогатами в наши дни являются женщины живые. Особенно после того, как возраст согласия повысили до сорока шести. / It sounds to me like the name of a song, or a prayer, or some bird with bright, paradisiacal plumage. But it’s simply an abbreviation of the Church English “surrogate wife” that has come down to us from the times when pupophiles could still be subjected to public humiliation. (…) In fact, in these times it’s the live women who are more like surrogates. Especially since the age of consent was raised to forty-six.

Регулировка суры / Settings

(…) самих регулировок просто несчетное количество, и параметры часто имеют смешные названия, вроде «покраснение щек», «сонная нежность» или «позевывание». (…) Но вот с такими параметрами, как «духовность», «сучество», «соблазн», «прямота», «кокетство», «двуличие» и всем прочим, что входит в так называемый «красный блок» (регулировки, отмеченные красной звездочкой), дело обстоит гораздо сложнее. / (…) the number of actual settings is absolutely countless, and the parameters often have funny names, such as “reddening of the cheeks”, “drowsy affection”, or “intermittent yawning”. (…) But with parameters like “spirituality”, “bitchiness”, “seduction”, “frankness”, “coquettishness”, “duplicity” and all the others that make up the so-called “red block” (the adjustments marked with a little red star), things are much more complicated.

Сучество / Bitchiness

«Сучество» на самом деле — не дурная черта характера, а своего рода контрапункт к инстинкту размножения, выработанный человеческой культурой. / In reality “bitchiness” is not a negative personality trait, but a distinctive kind of counterpoint to the reproductive instinct that has been generated by human culture.

Общественный договор / Social contract

История человечества (…) — это история массовых дезинформаций. И не потому, что люди глупые и их легко обмануть. Люди умны и проницательны. Но они с удовольствием поверят в самую гнусную ложь, если в результате им устроят хорошую жизнь. Это называется «общественный договор». Промывать мозги никому не надо — они у цивилизованного человека всегда чистые, как театральный унитаз. / The history of mankind (…) is the history of mass disinformation. And not because human beings are stupid and easily deceived. Human beings are intelligent and perceptive. But they gladly believe in the most abominable lies, if someone will set them up with a good life as a result. This is called the “social contract”. No brainwashing is required — a civilized person’s brain are always as clean as a toilet bowl in a theatre.

GULAG

(…) это аббревиатура церковноанглийских слов «Gay», «Lesbian», «Animalist» (в древности так называли борцов за права животных, но у политкорректности свои причуды) и «Gloomy» (а это мы, пупарасы). Всех остальных нетрадиционалистов поместили под литеру «U», что означает «Unspecified», «Unclassified» или «Undesignated» — как вам больше нравится. / It’s an acronym from the Church English words “Gay”, “Lesbian”, “Animalist” (in ancient times that was what they called people who fought for animal rights, but political correctness has its own caprices) and “Gloomy” (that’s us, the pupos). All the other non-traditionals have been put in under the letter “U”, which signifies «Unspecified», «Unclassified» or «Undesignated» — whichever you prefer.

Вертухаи / Vertuhai

(…) по одной (версии), «вертухаями» в древности называли особо преданных кагану орков. Он награждал их драгоценным телефоном Vertu, к которому прилагалось небольшое поместье с крепостными. (…) По другой версии, «вертухаями» именовали монгольских сборщиков подати, и именно от них телефон Vertu получил свое название. Это наиболее научная гипотеза. По третьей версии, «вертухаем» назывался чайный сомелье, который сидел на пулеметной вышке возле чайханы, зазывая на чай рыщущих по сибирской равнине всадников. Чтобы заметить их издалека, ему надо было постоянно вертеться туда-сюда. / According to one, in ancient times a “vertuhai” was what Orks especially loyal to the Kagan were called. He rewarded them with a valuable “Vertu” telephone and, on top of that, a small estate with serfs. (…) According to another theory, “vertuhai” was what Mongolian tribute gatherers were called, and it was from them that the Vertu telephone acquired its name. this is the most scholarly hypothesis. According to a third explanation, “vertuhai” was a name for a tea sommelier who sat on the high machine-gun tower beside a teahouse, urging the horsemen ranging over the Siberian plain to come for tea. In order to spot them from afar, he had to have a very keen eye-sight.

S.N.U.F.F.

Сокращение «S.N.U.F.F.» расшифровывалось так: Special Newsreel / Universal Feature Film. Это можно было перевести примерно, как «спецвыпуск новостей / универсальный художественный фильм» (…). Грым выяснил, что слово SNUFF на самом деле очень старое и употреблялось еще в интернет-ср@чах эпохи Древних Фильмов в значении «запредельно волнующего актуального искусства» (одно из примечаний разъясняло эту дефиницию так: порнофильм с заснятым на пленку настоящим убийством). Мелкий шрифт пояснял, что, по мнению ряда лингвистов, современную расшифровку приделали уже в новые времена, как и к слову GULAG — когда люди, воюя с орками, ощутили необходимость объявить себя единственными наследниками великого прошлого. / The acronym “S.N.U.F.F.” stood for: Special Newsreel / Universal Feature Film. The phrase seemed clear enough (…) Grim discovered that the word SNUFF was really very old, and was already used in the Internet shitstorms of the age of the Ancient Films, with the meanings of “inordinately arousing actual art” (one of the notes explained this definition as: “a porn movie with a real killing shot on film”). The fine print explained that a number of linguists believed that the modern-day interpretation had been appended to it in the new age, like the interpretation of the word GULAG – when, in waging their war against the Orks, people felt the need to declare themselves the exclusive heirs to the great past.

Псамботы / Spambots

Это от слова «псам». Реклама и всякие идиотские послания. Произошло от выражения «spiced ham», или «spam». Так в эпоху Древних Фильмов называли собачий корм — а за века он слился с адресатом. / It’s from the word “spam”. Advertising and all sorts of idiotic messages. It came from the expression “spiced ham”. That was what they called dog food in the Age of the Ancient Films.

Сила, правда / Power, truth

Сила всегда в силе. И ни в чем другом. В Древних Фильмах говорили: «сила там, где правда». Так и есть, они всегда рядом. Но не потому, что сила приходит туда, где правда. Это правда приползает туда, где сила. / Power always lies in power. And nowhere else. In the Ancient Films they used to say “power is where the truth is”. And that’s the way it is, they always come together. But not because the power goes to where the truth is. It’s the truth that crawls over to where the power is.

«Дао Песдын» / The Book of Orkasms

Оркская книга гаданий

Источник материала