Банкиропад — последний сигнал идиотам
В СМИ опять, который уже раз, закинута информация о серийно-загадочных кончинах финансовых топ-менеджеров, который сопровождает список из 13ти фамилий. Список, кстати, далеко не полный, первым в который лично я поставил бы авиакатастрофу, в которой погиб Ричард Рокфеллер. Думаю, что точно такой же список можно составить по любой социальной группе, сословию или касте. Но именно смерть банкиров рождает дикое оживление и, не побоюсь таких слов — дикий энтузиазм трудящихся. Почему банкиропад привлекает столько внимания?
Дело в том, что банки уже давно не являются финансовыми учреждениями. Точнее — оказание финансовых услуг является не самой главной и не самой востребованной властями услугой.
Банки сегодня — это чрезвычайно эффективный инструмент управления, наиболее востребованным является симбиоз чиновников-банкиров в деле внеправового мониторинга населения и таких же — абсолютно неправовых — расправ над неугодными. Банки — тихо и незаметно, но элегантно и решительно — превратились из инструмента обеспечения хозяйственной деятельности в инструмент управления населением.
Управление населением через банки осуществляется в три этапа:
На первом этапе услуги банка навязываются, как единственно возможная, защищенная, цивилизованная форма товарно-денежных отношений.
На этом этапе шельмуются и объявляются нежелательными или незаконными любые товарообменные операции. Все расчеты — через банк, наличка — это бяка, бартер — кака, альтернативные и квази-деньги = кошмар кошмарный и ужас ужасный.
Побочным приятным дополнением этой операции является изъятие денежной массы из карманов населения и предприятий. Все деньги сосредотачиваются в банках, а у населения и предприятий остаются выписки со счетов и договоры с банками, обязательства которых можно изложить кратким “Бл@ буду, заплачу!”. Называется эта фигня — рейтинг, который присваивается банку рейтинговым агентством, ни разу за базар не отвечающим, и контролируется государственным регулятором, от самочувствия вкладчиков никак не зависящим.
Итак, когда вышеописанным кнутом и кредитным пряником население таки в банки загоняется, начинается второй этап управления, который заключается в банальном шпионаже за клиентами, никакими УПК не регламентированными и никакими нормами морали не ограниченными. На этом этапе происходит сращивание банкиров с государственным репрессивным аппаратом, которое иначе, как симбиозом, не назовешь, если опустить более популярный термин “коррупция”.
В результате этого симбиоза банки беззастенчиво используют репрессивный ресурс государства для решения своих хозяйственных проблем, а репрессивные органы государства используют ресурсы банков для решения своих профильных задач.
После этого неизбежно наступает третий этап — использование банков в идеологической и политической борьбе. В рамках этой борьбы государство, используя монопольные права банков по обслуживанию микроэкономики, легко может сделать изгоем любого человека или организацию простым занесением его в “черные списки”, после чего ни один банк не откроет расчетный счет и уже тем более — не выдаст кредит. То есть одним росчерком пера какой-то абсолютно непубличный чиновник в банковском офисе имеет право в любой момент разрушить или заблокировать любую хозяйственную деятельность любого гражданина и любой организации.
Формирование таких черных списков не регулируется ни одним законом, а сами списки не подлежат раскрытию и контролю со стороны гражданского общества. Мало того, как банки, так и государство могут вообще заявить, что никаких списков не существует, а факт отказа от сотрудничества с конкретным клиентом является частным решением уполномоченного банковского служащего.
Получился идеальный инструмент — венец эволюции “телефонного права”, образец сращивания власти и бизнеса, идеально подходящий под термин “мафия”, благодаря которому инквизиторы потребительской идеологии, иезуиты кредитно-ссудной экономики, имеют возможность управлять населением и экономикой, даже не прибегая к помощи традиционных силовых структур и органов «правосудия».
По сути мы имеем дело с внесудебной и внеправовой репрессивной системой, которая никем и ничем не контролируется, но по мощи своей превосходит всю систему судебных исполнителей, так как лишает людей не имущества, а базовых гражданских прав, делая их недееспособными калеками, выкидывая их из созданной этими людьми цивилизации на её обочину.
А осуществляют суд и приводят такие приговоры в исполнение скромные финансовые служители, обходясь в этом своем хлопотливом деле без таких пережитков, как состязательность сторон, независимые судьи и адвокаты. Демократия, однако…
Конечно, многие этого не понимают. Не меньше тех, кто это прекрасно понимает, но молчит в тряпочку, не желая попасть на заметку финансовой инквизиции. Но и те, и другие, увидев погребальный список банкиров, забывают про христанское смирение и сопровождают этот список комментариями, по кровожадности не уступающие комментариям укров к трагедиям в Одессе и на Донбассе. И эта дружная реакция, которую сопровождает молчаливое одобрение остальных читаталей, решительно демонстрирует всю глубину современного системного кризиса, где низы не хотят настолько, что готовы сделать банкирскую смерть красным днём календаря.
Не знаю, как это всё оценивают сами современные финансисты, но я бы, на их месте, задумался о смене профессии. Кажется, «Аннушка уже пролила масло»…
механизмы обеспечения хозяйственной деятельности — есть один из главных инструментов управления, вопрос в том почему из всех возможных инструментов остались только банки?