They Met in Moscow… Вспоминаем любимое кино.

Продолжаем вспоминать… И сегодня на очереди небольшой рассказ о создании киноистории про любовь свинарки Глаши из российской северной деревни и пастуха Мусаиба из дагестанского аула, которой на днях  исполнилось 75 лет (премьера фильма состоялась: 17 ноября 1941). В Америке фильм шел под названием  They Met in Moscow («Они повстречались в Москве»).

Идею фильма «Свинарка и пастух» режиссеру Ивану Пырьеву подсказала палехская шкатулка. Пырьев купил на сельскохозяйственной выставке ларец. На его крышке была изображена идиллическая сценка: ангелоподобный пастух играет на свирели, а босоногая девушка, пасущая поросят, его слушает.

Сомнений в том, кто будет играть главную женскую роль, у режиссера не возникало. Конечно же, его супруга — Марина Ладынина. Его муза, его главная актриса. (Позже, правда, у режиссера появилась другая муза — Лионелла Скирда, а Марина Ладынина оказалась практически отлученной от кино.) Но на съемочной площадке Ладыниной приходилось нелегко.

Муж-режиссер был с нею так же строг, как и с другими актерами. Хотя сама роль давалась Марине легко. «С первой сцены я почувствовала себя Глашей, а я ею и была в жизни, потому что приехала из сибирского села, — позже вспоминала актриса. — Глаша была моя, из моего детства и юности. Это действительно моя самая любимая роль».

Лишь в одной сцене актриса испытала немалые трудности. Ладынина не любила свиней, а по сценарию ей приходилось делать им даже искусственное дыхание. Для съемок этого эпизода поросятам давали наркоз, они засыпали, а актриса их как бы оживляла. Самое сложное было рассчитать дозу снотворного — на вес маленького поросенка и на время, необходимое для съемок дубля. Как ни старалась актриса быть волшебницей, без поросячьих жертв не обошлось. «Я его беру, а он — уиик! — и подох», — с большой неохотой рассказывала потом Ладынина.

Актера на роль пастуха Мусаиба не могли найти долго. Сыграть пастуха желали десятки кавказцев, живущих и в Москве, и в Тбилиси. Ассистент режиссера пригласил на пробы еще и русского актера — Владимира Зельдина: тот часто играл в театральных постановках героев-любовников, да и похож был на грузина.

Молодой артист сразу понравился Пырьеву. Но окончательное решение режиссер принял не сразу. Владимир Зельдин вспоминает: «Мне безумно захотелось играть Мусаиба. И, кстати, все женщины съемочной группы выбрали именно меня».

А дело было так. Чтобы определиться с выбором, Иван Пырьев решил снять заключительную сцену из крупных планов, когда Мусаиб приезжает в деревню, а Глаша стоит под венцом. В просмотровый зал режиссер пригласил всех женщин — участниц массовки, костюмерш, реквизиторов.

«Показав эпизод со мной, Иван Александрович спросил, нравится ли герой, вызывает ли симпатию. Ответ был утвердительный. После этого со мной заключили договор, и началась работа над фильмом», — вспоминает Владимир Зельдин.

Выяснилось, что Владимир Зельдин отлично держится в седле. И на съемках сцены, когда горец скачет на коне по крутой, отвесной, извилистой дороге, Зельдин наотрез отказался от дублера.

«Для меня было принципиально играть эту сцену самому. Я всерьез занимался верховой ездой. Окончил в 1935 году кавалерийское училище, имел диплом ворошиловского всадника», — рассказывает Владимир Зельдин.

Николай Крючков до фильма «Свинарка и пастух» играл людей только «в тельняшке или гимнастерке». Остается загадкой, как Иван Пырьев не побоялся дать роль шалопая Кузьмы актеру с героическим амплуа. Правда, Николай Крючков за эту роль чуть не поплатился карьерой. Василий Сталин грозился сослать актера в Сибирь за то, что он скомпрометировал «прежние образы, любимые народом».

Роль буфетчика-кавказца сыграл Осип Абдулов. Его знали по фильмам «Остров сокровищ» и «Светлый путь». Узнав, что его фамилии даже не будет в титрах, актер огорчился. Но потом решил сыграть буфетчика так, чтобы его роль запомнили надолго. И ему это удалось. Произнесенную им фразу: «Грузинский знаю, армянский знаю… этот язык — не знаю!» — все зрители и впрямь запомнили.

Страшное сообщение о начале войны застало киногруппу в поезде. Актеры как раз возвращались из Кабардино-Балкарии.

«Вечером вошел проводник и сказал, что немцы выступили против нас. Никто сначала не поверил. И только на вокзале узнали, что действительно началась война», — вспоминает Владимир Зельдин.

Вся съемочная группа отправилась в Москву. Иван Пырьев пошел на фронт добровольцем. А Владимира Зельдина направили в танковую школу. «Но танкистом я не стал. Через месяц съемочную группу отозвали из военных частей и приказали продолжать съемки. У нас, у артистов, была «своя война».

В течение nepвыx четырех военных месяцев во время воздушных налетов на Москву, наряду с ночными дежурствами на крышах своих домов, доснимался этот светлый, солнечный фильм. «Сейчас тяжело вспоминать, но ведь самые первые сцены фильма — радостные встречи на сельхозвыставке: толпы посетителей, веселые знакомства  — все это снималось под бомбежками. Приходилось прятаться в укрытия, работа продолжалась в две смены», — вспоминает Владимир Зельдин.

По указанию Сталина всем участникам съемок была предоставлена так называемая бронь — до окончания съемок никого не призывали на фронт. Работа над фильмом спасла жизнь Владимиру Зельдину. Все его товарищи по танковой школе погибли в первые месяцы войны…

Материал: Miriam Kogan специально для topru.org