Златоискр из Златоуста

Сегодня, почтеннейшие коллеги, хочу рассказать вам любопытную историю про один из экспонатов Эрмитажа. Думаю, что и сами сотрудники этого всемирно известного музея полную историю авантюриновой вазы вряд ли знают. Но прежде чем дойти до вазы в Гербовом зале, надо кое-что поведать и о материале, из которого она сделана — об авантюрине-таганаите.

Златоискр из Златоуста

Этот камень настолько многолик, что обзавелся чуть не целой дюжиной имен: камень золотой, камень любви, сандастрос, собрание любви… В своём словаре В. И. Даль называет его золотоблеском, златоблеском, искряником, искряком… Есть у Даля для этого камня и ещё одно имя, очень созвучное с именем города Златоуста — златоискр. А ещё он называется таганаитом, поскольку самое крупное месторождение этого камня в России находится севернее Златоуста, на хребте Большой Таганай.

Хр. Большой Таганай

Хр. Большой Таганай и каменные россыпи

Точное же минералогическое имя таинственного незнакомца — авантюрин. Именно так он именуется в многочисленных энциклопедиях и справочниках.

Необработанный таганаит

Образцы таганаита.

С этимологической точки зрения слово «авантюрин» происходит от итальянского a ventura «случайно», которое в свою очередь восходит к латинскому adventura, суффиксному производному от глагола advenire «происходить, случаться». История термина достаточна любопытна. Первоначально авантюрином был назван сорт стекла, полученный итальянскими стеклодувами. Традиционное производство знаменитого венецианского стекла с XIII века базировалось на острове Мурано в северной части Венецианской лагуны. В одной из мастерских Мурано в 1700 году при добавлении в расплавленную стеклянную массу медных опилок случайно был получен сорт стекла с искристым блеском. Вероятно, что венецианские стеклодувы пытались разгадать секреты технологии выделки такого стекла, впервые открытые ещё мастерами Древнего Египта. И в этом им, наконец, повезло.

Позднее имя «авантюрин» было дано и одной из разновидностей кварцита, в полированных образцах которого интенсивно проявляется своеобразный искристый блеск, по внешнему виду схожий с блеском авантюринового венецианского стекла. Авантюриновый блеск камню придают различные включения, чаще всего — мельчайших листочков слюды размером 0,06-0,2 мм, расположенных параллельно напластованию породы.

В XIX веке из таганаита изготавливались вазочки, подсвечники, печатки, ручки ножей, вилок, маникюрных инструментов. Наиболее интересные образцы, как правило, небольшие по размерам, использовались для вставок в различные украшения — кольца, броши, серьги, запонки. При этом авантюриновые вставки, как правило, шлифовались в виде кабошонов, когда верхней части камня придавалась округлая форма, а нижней — плоская или слабовыпуклая. Поскольку самые декоративные участки авантюрина имеют небольшие размеры (обычно это полосы шириной 10—15 см), этим и объясняются относительно небольшие размеры изделий из этого камня. Самое же крупное изделие из таганаита — ваза высотой 146 см и диаметром чаши 246 см — и по сей день экспонируется в Эрмитаже. Об её истории и пойдёт речь дальше.

Таганай в Эрмитаже

В апреле 1825 года Горному начальнику Златоустовских заводов С. П. Татаринову пришло письмо от его екатеринбургского коллеги. Начальник Екатеринбургских заводов писал о том, что «по предписанию Его Сиятельства господина Управляющего кабинетом Его императорского Величества отправляется ныне от Екатеринбургской гранильной фабрики в Оренбургскую губернию партия мастеровых под присмотром и распоряжением Берг-гешворена 12-го класса Пономарёва для разработки и добычи разного рода камней, как то: малинового агата, яшм: полосатой, ямской, ланшафтовидной, ушкульской, калканской и авантюрина, потребных гранильной фабрике на производство вещей». А далее в письме излагалась просьба снабдить поисковую партию Пономарёва необходимым инструментом и припасами с отнесением расходов на счет гранильной фабрики. Спустя две недели, в Златоуст из Екатеринбурга поступило ещё одно письмо, в котором Горный начальник Екатеринбургских заводов просил выделить Пономарёву необходимые денежные средства (за последующим возмещением Екатеринбургской гранильной фабрикой) в случае, если он «встретит недостаток отпущенных ему на расходы денег». Все просьбы Екатеринбурга были выполнены.

Руководитель поисковой партии Павел Пономарев был одним из крупных мастеров камнерезного искусства на Урале и работал на Горнощитском мраморном заводе, который официально относился к Екатеринбургской гранильной фабрике. В своем деле берг-гешворен был отнюдь не новичком — в 1817 году он, будучи ещё шихтмейстером 14-го класса, вёл поиск и добычу самоцветных и цветных камней в районах Мурзинки и Шайтанки (знаменитые месторождения самоцветов в 95—100 км к ССЗ от Екатеринбурга).

Эта партия и отыскала столь примечательные образцы авантюрина, что о них даже упомянул П. П. Аносов в статье «Геогностические наблюдения над Уральскими горами, лежащими в округе Златоустовских заводов», опубликованной в пятой книжке «Горного журнала» за 1826 год: «Авантурины, найденные в прошедшем году по своему приятному цвету, превосходному мерцанию и по величине могут почитаться счастливою находкою. Из них начальство Екатеринбургской гранильной фабрики предположило сделать большие вазы».

В архивных документах нет точных габаритов найденных в 1825 году авантюриновых глыб, но исходя из размеров эрмитажной вазы можно предположить, что самая крупная глыба авантюрина должна была быть размером 2,7х2,7х06 м. Её объем составил бы тогда 4,4 кубометра, а масса — около 12 тонн (750 пудов). Доставить на место обработки такой «образец» было достаточно сложно с технической стороны дела. В качестве примера для сравнения можно привести историю о том, как доставлялась 1200-пудовая яшмовая глыба для изготовления гигантской вазы эллиптической формы (ваза делалась на Колыванской фабрике и ныне хранится в Эрмитаже). Во время следования сухим путем эту глыбу везли от 120 до 160 лошадей. Следовательно, и таганайскую авантюриновую глыбу весом в 750 пудов могли везти не менее 80 лошадей. Подобные грузы в те времена транспортировались, как правило, зимним путем на специально изготовленных санях.

Именно из найденных в 1825 году на Таганае глыб авантюрина на Екатеринбургской гранильной фабрике и была сделана колоссальная ваза, ставшая одним из лучших изделий из авантюрина, сделанных здесь. Размеры этой вазы поражают — диаметр чаши 246 см, высота вазы вместе с ножкой 146 см, полный вес порядка 250 пудов (свыше 4 тонн).

Обработка этой вазы сопровождалась большими трудностями. Несколько раз изменялись проекты — первый утвержден в 1828 году, второй — в 1836, третий — в 1839. Это происходило из-за несоответствия размеров глыб авантюрина с размерами вазы и пьедестала, которые указывались на рисунках. Велась длительная переписка между администрацией Екатеринбургской гранильной фабрики и Кабинетом Его Императорского Величества. Были трудности и чисто технологического порядка.

Первоначально вручную была сделана грубая отделка. Затем ваза была установлена в специальном помещении на т. н. «круглом ходу», т. е. на особом приспособлении, позволявшем придать чаше идеальную круглую форму. Тело вазы (верхняя ее часть, которую можно назвать чашей) и ножка изготавливалась отдельно. Ваза из таганайского авантюрина была изготовлена по рисунку известного в те годы архитектора и художника, знатока камнерезного искусства Ивана Ивановича Гальберга (1778—1863). Непосредственно же созданием этой вазы, как и многих других уникальных изделий, руководил потомственный уральский камнерез Гаврила Фирсович Налимов (1807—1867), прекрасно знавший технологию обработки различных цветных камней.

Работа над авантюриновой вазой продолжалась несколько лет и завершилась только в 1842 году. Встал вопрос о перевозке уникального изделия в Петербург, поскольку ваза предназначалась для Нового Эрмитажа (строился в 1838—1852 гг. по проекту архитектора Л. фон Кленце). Хотя после обработки в отходы ушло около 85 % первоначальной глыбы, вес вазы оставался весьма большим — 100 пудов. Чтобы обеспечить полную сохранность вазы, была изготовлена специальная укупорка, весившая сама 50 пудов. Следует вспомнить и о ножке вазы, хотя там проблем с сохранностью было чуть меньше. Поэтому и было решено доставлять вазу в столицу водным путем, с караваном по Чусовой, Каме, Волге, Мариинской водной системе… Две тысячи верст проплыл караван, а вместе с ним и авантюриновая ваза — маленький осколочек Большого Таганая! Но сразу до Петербурга ваза добраться не смогла — Ладожский канал закрылся льдом, и караван встал на зимовку на реке Волхове в 100 с небольшим верстах от Петербурга. И только 21 мая 1843 года колоссальная авантюриновая ваза была доставлена в столицу. Вот так и оказался в Петербурге небольшой кусочек нашего Таганая, совершив сначала путешествие с юга на север (из Златоуста в Екатеринбург), а затем с востока на запад (из Екатеринбурга в Петербург).

Прежде чем ваза заняла своё место в  Новом Эрмитаже, который ещё строился, она шесть лет хранилась в кладовой Кабинета Его Императорского Величества. И только по резолюции от 4 октября 1850 года ваза «из Авантюрина с таковым же пьедесталом вышиною вообще 2 аршина 1 вершок, в диаметре 3 аршина 7 вершков» ценою 7165 руб. была передана в Новый Эрмитаж, а 11 октября ее в полной сохранности принял академик А. И. Теребенев, помощник начальника 2-го отделения Эрмитажа

Первоначально было решено вазу из таганаита «поместить в бельэтаже Эрмитажа в 1-м зале для медалей». Но затем по личному указанию императора Николая I её установили на первом этаже Эрмитажа в зале манускриптов (зал № 20). Император вмешался в планы заведующего Императорской иностранной эрмитажной библиотекой Флориана Жиля, который полагал, что зал манускриптов станет читальным залом, где посетители смогут «делать выписки, справляться о книгах, сравнивать тексты». Естественно, что в центре зала должен был стоять большой круглый стол со стульями для тех, кто получил доступ к книжным сокровищам музея. Но… императорские пути неисповедимы и место стола заняла ваза из авантюрина-таганаита (рассказывают, что Николай I был весьма неравнодушен к этому камню). Установили вазу на предназначенное ей место не сразу, а после того, как крепость балок перекрытия была испытана большими грузами.

Зал манускриптов. Акварель К. А. Ухтомского. 1855 г.

Сегодня ваза из таганайского камня украшает собой второй по величине зал Зимнего дворца — Гербовый. Сюда вы можете попасть, поднявшись по парадной лестнице Зимнего дворца на второй этаж и пройдя два небольших зала — Фельдмаршальский и Петровский (Малый тронный). Вот описание Гербового зала, взятое с официального сайта государственного Эрмитажа: «Гербовый зал Зимнего дворца, предназначенный для торжественных приемов, был создан В. П. Стасовым в конце 1830-х гг. У входов в зал — скульптурные группы древнерусских воинов со знаменами, на древках которых были закреплены щитки с гербами российских губерний, что определило название зала. Изображения гербов губерний сохранились на люстрах. Стройная колоннада, несущая балкон с балюстрадой, фриз с орнаментом из акантовых листьев, а также сочетание золота с белым цветом создают впечатление величия и торжественности. В центре зала — чаша из авантюрина работы екатеринбургских камнерезов XIX века».

Гербовой зал. Современный вид.

Размеры вазы (чаши) из таганаита и сейчас поражают воображение. Напомню, что её диаметр составляет почти два с половиной метра. Правда, реагируют на это все по-разному. Вот какой забавный случай описывает один из посетителей Государственного Эрмитажа:

«Украинская группа. Всю экскурсию спит. Вдруг в Гербовом зале «Тарас Бульба», стоящий передо мной, просыпается, рот расползается в счастливую улыбку, смотрит на огромную каменную чашу в центре зала, блаженно:
— От, эту бы чашку, да усю пэльмэний!»

А вот известный знаток декоративно-прикладного искусства Урала Б. В. Павловский так описывает чашу из таганайского авантюрина:

«Круглое плоское тело чаши лишено рельефных украшений, только по низу его идут выпуклые ложки. Правда, ножка вазы резная, но перехват и поясок из прямоугольников — незначительного рельефа и выделяются из общей массы ножки очень слабо, не играя значительной декоративной роли. Таким образом, главное внимание обращено на общую выдержанность камня, подбор камня, полировку.

Диаметр чаши намного превышает ее высоту. Хорошо найденное отношение диаметра чаши к высоте, простота и ясность форм придают ей подлинную монументальность.

При внимательном изучении можно увидеть разницу в подборе камня для самой чаши и ножки. Ножка более груба по цвету. Она охристо-золотистого тона со значительным количеством прожилок; чаша же из другого цвета камня: в ней большое место занимают мягко разлившиеся молочно-розовые пятна, очень красивые по тону, иногда переходящие в чисто-белый, иногда — в красноватый. Эти молочно-розовые и бело-опаловые тона благодаря полировке особенно красивы».

Копия авантюриновой эрмитажной вазы высотой 125 см хранится в Павловском музее-дворце под Петербургом.

В книге учёных-минералов Г. Л. и С. Ф. Ахметовых «От авантюрина до яшмы» (1990) есть упоминание о том, что в Эрмитаже хранятся и другие изделия из авантюрина — вазы, столы и проч. Эти же авторы говорят о том, что известному немецкому естествоиспытателю Александру Гумбольдту была преподнесена большая ваза из авантюрина за научные исследования в России (напомним, что Александр Гумбольдт совершил путешествие в Россию в 1829 году, побывав конце августа—начале сентября в Миассе и Златоусте).

В 1841 году по России более полугода путешествовал английский геолог Р. И. Мурчисон, посетивший, кстати говоря, и Златоуст. Итогом этой экспедиции стал двухтомный труд «Геология Европейской части России и Уральских гор». Шотландский историк Пол Дьюкс пишет, что труды Мурчисона были весьма высокого оценены императором Николаем I: геолог был награждён орденом Св. Анны II степени и получил в подарок «большую вазу из сибирского авантюрина с вырезанной на ней благодарностью императора по латыни; подставкой вазе служила стальная пластина с надписью по-русски, в которой Мурчисону выражалось признание от горного министерства». Долгое время эта ваза хранилась в лондонском Музее геологии, а уже в наши дни была передана Государственному Эрмитажу. Заметим, что когда Дьюкс пишет о «сибирском авантюрине», на деле речь должна идти об уральском камне — дело в том, что для многих европейцев и поныне наши уральские края это самая настоящая Сибирь.

Можно вполне обоснованно предположить, что большинство изделий из авантюрина, которые ныне хранятся в Эрмитаже, изготавливались на Екатеринбургской гранильной фабрике из таганайского авантюрина-таганаита, Иными словами — из златоустовского златоискра!

***

Вот такая история, которую я по кусочкам складывал добрые полтора десятка лет. А напоминает мне о ней небольшой сувенир, стоящий на письменном столе. Там учёный кот бредёт на фоне отполированного осколка таганаита, который я много лет назад нашёл на Двуглавой сопке Большого Таганая. Остаётся добавить, что приведённый выше текст это сокращённый вариант главы «Златоискр из Златоуста» из книги «Таганай — гора молодого месяца».

Да, фотки, за исключением залов Эрмитажа и образцов таганаита, сделаны собственнолапно, ежели чо.

Материал: Фелискет специально для Русского топа
Иллюстрация: Коллаж Фелискета