Цифровая революция: блокчейн против банков

Новая технология электризует финансовый мир — блокчейн. Один из ведущих умов в этой области — выходец из России, 21-летний Виталик Бутерин, руководитель проекта Ethereum. Он работает в швейцарском городе Баар (Baar), кантон Цуг. Финансовый мир никак не может понять, то ли Бутерин его убийца, то ли спаситель.

Две недели спустя финансовые воротилы, руководители технических и IT-подразделений крупных банков и фондов, будут сидеть в посольстве Швейцарии напротив этого не по годам одаренного почти мальчишки и слушать о том, как его строчки кода сделают их корпорации ненужными. Они обступят его и будут ловить каждое его слово с горящими глазами.

Виталик Бутерин ведет гостя ко входу в напоминающее ящик темно-серое здание с узкими окнами. Это вполне могла бы быть вилла архитекторов. Играет электронная музыка. На четвертом этаже находится офис. Здесь нет ни бумаг, ни полок, только бесконечной длины стол, уставленный компьютерами. Этажом ниже живут и спят дюжина программистов. Бутерин работает семь дней в неделю. Иначе, говорит, ему скучно.

Они называют свое здание «Звездолет Ethereum». Ethereum — так называется придуманный Бутериным идеальный блокчейн, глобальный вычислитель, обеспечивающий безошибочный обмен единицами ценности. Вот что объединяет собравшихся здесь программистов: надежда написать своего рода Новый Завет эпохи цифровых финансов.

В последние месяцы блокчейн стал самым популярным словом финансовой отрасли. Специализированные СМИ пестрят репортажами; осенью ряд банков, в том числе Goldman Sachs, JP Morgan, UBS и Credit Suisse, объединились для выработки общих стандартов. Слово«блокчейн» были включено в оксфордский словарь английского языка.

Понятие блокчейн возникло в связи с цифровой валютой биткойн, но уже вышло за ее рамки. Среди возможный приложений — «рой» умных устройств и системы электронного голосования, результатами которого невозможно манипулировать. Новая технология может произвести революцию в мире баз данных, архивов и серверов. Бутерин — один из ведущих адептов этого движения.

Он выходит на террасу, по-прежнему в носках. На противоположном берегу ручья находится главный офис Glencore — одного из крупнейших в мире концернов, торгующих сырьем. Виталик ничего об этом не знает. Сырье — это нечто физическое, это не его мир. Он облокачивается о перила. От жизни в кантоне Цуг он пока получил немного. Он прежде всего хотел переехать туда, где регулирование не слишком сурово: Лондон, Сингапур, Гонконг.

Он рассказывает, что благодаря его проекту однажды станут возможны компании, принадлежащие сами себе, работающие исключительно в виде компьютерной программы, осуществляющей сделки посредством умных контрактов — самоисполняющихся цифровых договоров. Например, самоуправляемые такси, зарегистрированные сами на себя и оплачивающие собственное обслуживание из заработанных средств. Смелое видение — передать капитализм машинам. Он почерпнул эту идею из книги Даниэля Суареса. Бутерин любит научную фантастику.

Его светло-голубые глаза скользят туда-сюда, как будто он читает с экрана. Он вырос в сети. В десять лет он программировал на C++. Ни с кем у него нет больше общего, чем с интернетом; никому он настолько не доверяет. Сеть научила его китайскому, которые теперь пригождается в частых поездках в Поднебесную. Еще он знает немецкий. «Но с людьми я говорю редко», — добавляет он.

В реальном мире он стеснителен, при разговоре держит дистанцию в один-два метра. Но в мире битов он — цифровой Ленин. Только в сети он смог найти людей, способных поддержать с ним разговор. Его посты полны специализированных терминов, так что шутники-программисты уже написали алгоритм, автоматически порождающий текст в этом стиле, назвав это Ethereum-стихами.

Если вы хотите понять, как Бутерин стал одним из лучших умов в мире блокчейна, придется вернуться на четыре года назад, когда ему было семнадцать. Отец, предприниматель-программист, рассказал о цифровой валюте биткойн. Виталик прочитал о ней в интернете и воспринял ее всерьез.

Как многие в его поколение, Виталик играет в World of Warcraft — онлайн-игру, в которой нужно покупать оружие и снаряжение. Проблема, с которой столкнулся Виталик, знакома многим юным геймерам: как достать оружие без собственных денег. Немного денег на карманные расходы к у него было, но не хватало средства платежа, которое бы он мог использовать в интернете. У него не было кредитной карты или банковского счета. В похожем положении находится значительная часть населения земли. Даже в США, стране кредитных карт, около 10 миллионов домохозяйств не имеют банковского счета.

«Платежные системы — это про свободу», — говорит Бутерин. «Я рано начал читать анархистскую литературу. Социалистов-анархистов Бакунина и Кропоткина, но также и Айн Рэнд, сторонницу радикальных рыночно-либеральных взглядов.» Особенно его зацепил спор левого критика рынка Пьера-Жозефа Прудона и экономиста Фредерика Бастиа, считавшего свободные рыночные цены проявлением божественного промысла. Ключевой пункт спора — роль денег: если деньги — это власть, а политика занимается организацией власти, получается, правит тот, кто управляет денежными потоками. «Поэтому мне интересны платежные системы в интернете», — поясняет Бутерин.

Сегодняшние системы платежей в интернете неразвиты, платежи небезопасны. Каждый должен предоставлять незнакомцам огромное количество информации о себе: номер карты, имя, адрес. Неужели это действительно необходимо? Мы же не пишем адрес на банкноте.

Бутерин не просто считает такое положение дел абсурдным — его беспокоит, что за это еще и нужно платить. В каждом платеже по кредитной карте задействовано несколько фирм, обеспечивающих безопасность и верификацию. За свои услуги они берут деньги. Платить нужно за недостаток доверия. Огромный недостаток доверия в сети, рассуждал семнадцатилетний Виталик, приводит к сложным процедурам, что порождает индустрию с многомиллиардным оборотом. Это основа бизнеса для таких компаний, как Visa, Mastercard и PayPal.

Он понял, что мир может быть устроен по-другому. Биткойн-платежи фактически бесплатны. Комиссии малы и не зависят от суммы и получателя. Нужно всего лишь указать состоящие из букв и цифр анонимные адреса получателя и отправителя. Похоже на отправку электронного письма: 30 биткойнов перечислены от XY к ZW 22 ноября 2015 года в 17:05.

Несколько лет назад Виталик установил себе ПО биткойна. Сначала для того, чтобы пользоваться биткойном, каждый пользователь должен был хранить целиком всю историю биткойн-платежей. Каждый компьютер, подключившийся к сети биткойн, хранил всеобъемлющую, доступную всем учетную книгу. Сейчас она занимает 45 гигабайт. «Идея биткойна очень проста», — говорит Бутерин. «Учетная книга, доступная всем». Каждый может проследить, сколько денег находится на каждом счете и куда они перемещаются.

Виталик стал частью огромного биткойн-банка, которым пользуются все участники криптовалютной сети. В этом и заключается идея, позволяющая обойти финансовые компании. С глобальной учетной книгой ничего не может случиться, фальсификации невозможны, потому что копия книги находится на каждом компьютере. Каждые несколько минут новые транзакции со всего мира регистрируются и добавляются в базу на всех компьютерах в сжатом виде — в так называемых блоках. Так с течением времени образуется цепочка блоков — блокчейн. Если отдельный компьютер подвергнется хакерской атаке или один из участников сети попробует сжульничать — это отразится в миллионе улик. Только поэтому биткойн и работает. Блоки с биткойн-транзакциями похожи на нанизанные на нить жемчужины.

Блокчейн как децентрализованная система учета была представлена в конце 2008 года загадочным Сатоши Накамото, чья личность до сих пор не установлена. Он описал основы биткойна в девятистраничном PDF-документе.

Биткойн был задуман как атака на финансовую систему, это видно даже из времени, когда Накамото запустил виртуальную валюту — вскоре после начала финансового кризиса. Биткойн-сообщество начало быстро расти, привлекая не только идеалистов, либертарианцев и анархистов, мечтавших о новой денежной системе, но и криминал, спекулянтов и хакеров.

По мере роста сообщества росли в цене и биткойны Виталика; росло и влияние криптовалюты. Каждый раз, заработав пару биткойнов, его охватывало счастливое чувство причастности к построению нового мира, свободного от централизованных хранителей денег.

В 2012 году, в возрасте 18 лет, Виталик уже обладал авторитетом на биткойн-сцене. Вместе с друзьями он основал журнал Bitcoin Magazine. На обложке первого номере красовалась маска английского революционера Гая Фокса, используемая также участниками хакерской сети Anonymous.

Вскоре Бутерину стало ясно, что с помощью блокчейна можно реализовать далеко не только денежную систему. До недавних пор блокчейн использовался только как цифровой сейф, в котором можно хранить и другие виды ценностей: автомобили, дома, акции. Децентрализованный реестр прав собственности плюс безопасный способ передавать эти права — это ли не способ сократить все виды бюрократии, которая сейчас занимается регистрацией прав? Составители земельного кадастра, нотариусы, целые административные учреждения?

«Я понял, что из этого действительно может что-то получиться, на своей первой биткойн-конференции в Сиэтле в 2013 году», рассказывает Виталик, приближаясь к собеседнику на расстояние метра. «Там собрались реальные люди из плоти и крови, объединенные одной мечтой.» Люди из плоти и крови — вот что его впечатлило. Когда он улыбается, он похож на четырехугольный смайлик.

Летом того же года — сенсация: Эдвард Сноуден раскрыл информацию о том, как АНБ внедрилось в интернет. Виталику казалось, что его обманул лучший друг — интернет. Борьба за свободу в сети стало для него личной задачей. Вскоре он бросил известный канадский университет Уотерлу (University of Waterloo), где обучался информатике (его родители эмигрировали из России в Канаду, когда Виталику было шесть). На собственные сбережения 19-летний Виталик отправился на полгода в путешествие по мире. Готовить революцию.

В Тель-Авиве он познакомился с разработчиками, которые уже работали над воплощением его мечты: они разрабатывали платформу умных контрактов, которые бы исполнялись сами, без юридических процедур. Их выполнение должно было контролироваться блокчейном.

Была одна проблема: Бутерин видел, скольких усилий стоило талантливейшим программистам, чтобы записывать простейшие контракты в блокчейне Сатоши Накамото. Он понял, что настало время покуситься на святое и создать новый блокчейн: простой в использовании универсальный реестр для всего. И, что немаловажно, более производительный — как Windows по сравнению с DOS.

Бутерин сформулировал концепцию в документе, объединяющим идеи из политики, теории игр и математики, и назвал свое детище Ethereum — в честь аристотелевой идеи эфира, всеобъемлющего пятого элемента. Новый блокчейн должен был стать столь же повсеместным и работать на всех устройствах. Всемирный компьютер!

Он поделился идеей с несколькими знакомыми, и вскоре под его началом собралась армия высококлассных программистов. У многих членов команды Ethereum за плечами успешная международная карьера.

В то время как многие в биткойн-сообществе видят в Бутерине предателя, Кремниевая долина обращает на него внимание. Первым был Питер Тиль (Peter Thiel), разбогатевший на инвестициях в PayPal и Facebook. Он основал фонд, распределяющий стипендии среди одаренных деятелей в цифровой сфере. Бутерин, до тех пор не зарабатывавший реальных денег, получил от фонда Тиля 100 тысяч долларов.

Инвесторы начали видеть в Виталике вундеркинда. Тот сразу же объявил о намерении собрать средства с помощью краудфандинга на создание «децентрализованной платформы для публикаций с Тьюринг-полным языком программирования». Сбор побил мировой рекорд: 18 миллионов долларов за четыре недели. Вскоре Бутерин получил приз World Technology Award (в числе партнеров премии — Fortune, Time, Nasdaq, Cisco).

Виталик Бутерин в 20 лет покорил Кремниевую долину. Но для него это только начало.

К этому времени он расспрашивал своего давнего друга Михаи Алиси (Mihai Alisie), где находится лучшее место для офиса компании. Цифровые валюты, к которым с технической точки зрения принадлежит Ethereum, с точки зрения права — неизведанная область. Относить ли их к регулируемым валютам, рассматривать как вид вложений или как имущество, подобно, например, дому?

В конце января 2014 года Михаи Алиси приземлился в аэропорту Цюриха и направился в город Цуг, в котором уже работало несколько биткойн-компаний: законодательство там относительно просто, местные политики легко идут на контакт. По воспоминаниям Алиси, прием был теплым. В течение месяца было зарегистрировано общество с ограниченной ответственностью (GmbH) со штаб-квартирой в городе Баар.

Что движет при этом Виталиком? И не захочет ли он однажды создать семью? Виталик приглаживает взъерошенные волосы. «Скорее нет. Мне больше нравится распространять свои идеи, чем продолжать род. Если мой блог читают 10 тысяч человек — можно сказать, у меня 10 тысяч детей.»

Он возвращает разговор к основной теме: «Когда мы зарегистрировали фирму, нам оставалось недолго до запуска собственного блокчейна.» На самом деле впереди было еще много работы для программистов. Кроме того, их ожидал диалог с разными институциями. Это заняло еще пару месяцев.

В начале этого кода неожиданно пришли запросы от Samsung и IBM. Они изъявили желание испытать новое ПО. Потом проявился Консорциум всемирной паутины (W3C) с сильным предложением: пригласить Ethereum в «Глобальную комиссию по платежным системам» наряду с Google, Telekom, Apple и многочисленными крупными банками.

Наконец все начали понимать, что из кода биткойна, несмотря на противодействие государств и банков, через несколько лет вырастет многомиллиардная денежная система. И Ethereum, развивая эту технологию, помимо прочего, помог это показать.

Первым стал банк UBS. В апреле он объявил о создании исследовательской лаборатории по блокчейну, расположенной на 39-м этаже сверкающей высотки в лондонском районе Доклендс. Там исследуют Ethereum, объясял CTO UBS Стефан Мюрер (Stephan Murer). Блокчейн, по его мнению, это современный сейф — только невероятно масштабируемый.

Одним из первых проектов на основе Ethereum стала разработка «умных облигаций» (smart bonds). Помимо этого, банк обдумывал создание платформы для торговли акциями, базирующуюся на собственном блокчейне.

«Возьмите международные расчеты. Представьте контейнеры со встроенным умным контрактом, которые открываются, только когда поступил платеж.» Можно вообразить и замену сложно устроенных клиринговых палат. Такой перспективой вдохновлен далеко не только Мюрер. Банки могли бы существенно сэкономить.

Осенним днем Виталик сидит в посольстве Швейцарии в Лондоне. Элегантно одетый посол в очках в стиле Майкла Кейна открывает вечер, анонсируя обсуждение «потенциально революционной технологии», над которой работают в Цуге, «в так называемой крипто-Долине».

Бутерин в черных кроссовках и белой футболке здесь главный гость. Он сидит в центре сцены. По левую руку — главные представители биткойн-мира, по правую — руководители направления исследований UBS и Банка Англии. Перед ними в зале посольства — более ста гостей в костюмах. Финансовый сектор, топ-менеджмент. Банки, страхование, инвестиции, консалтинг.

Все взволнованы. Накануне стало известно о создании блокчейн-объединения с участием более чем двадцати банков, входящих в число крупнейших в мире. Традиционные институты рискуют оказаться на обочине, если будут игнорировать развитие технологии или даже пытаться с ней бороться. Если же ее использовать, они смогут сэкономить гигантские суммы — но, вместе с тем, будут растворяться изнутри.

В полной тишине Виталик представляет свой проект. Он говорит о децентрализации финансовых систем. О независимости от каких-либо отдельных участников и от вмешательства государства в новую сеть. Он называет это нейтралитетом.

Представитель UBS потом скажет, что все пытаются использовать силу блокчейна в собственных интересах. Целые отрасли экономики могут быть автоматизированы. Эмиссар Банка Англии формулирует популярную мысли: блокчейн изменит все. Банковский мир переживет сильнейшую трансформацию за последние 400 лет.

После доклада наблюдаются странные сцены: вокруг Бутерина собираются очереди, высокопоставленные представители фонда Fidelity и банка Barclays смотрят на него, как на гуру.

Почему они его просто не завербуют? Когда спрашиваешь их об этом, они сильно удивляются. Про это никто не думал. Бутерин кажется недосягаемым. Когда презентация закончилась, Бутерин скрывается за одной из колонн. Печатает что-то по-китайски на своем огромном экране. Возвращается со счастливым видом.

Кажется, следующая революция будет бескровной.

PS. На самом деле журналюга не понимает главного. Это столпотворение банковских клерков — не признак инвестиционного интереса к ситуации, а признак разведывательного интереса. Интереса разведок финансовых структур. Они кивают, они вербуют, они подмазывают венчурными суммами, но никто из них не вправе принимать решений по действительно глобальному инвестированию, поскольку эти решения всё равно уткнутся в госструктуры и местные законы.

Кстати, не понимаю я также и излишней восторженности относительно сохранности собственности и новых институтов, да, действительно – всем будет известно что домик принадлежит Ивану Иванову, но есть и ряд проблем:

– все будут видеть собственника, что может нарушать законы некоторых стран на тайну личной жизни
– механизм продажи или передачи собственности подразумевает, что у Ивана Иванова есть ключ (кошелек), по которому он совершает сделку в блокчейне, соответственно риск утери или тем более кражи ключа, хранимого на цифровом носителе, очень велик. Представьте, как бы сильно упростилась жизнь рекетиров в 90-х, если бы были биткоины. Да-да — у «цифрового Ленина» не наблюдается ни капли понимания технического, социального, экономического контекста.

И да — бескровных революций не бывает.

Источник материала