Финляндия как она есть

Городской район Каллио, эта богемная утопия среднего класса, на самом деле лишает вас всяческой свободы. О хранении велосипедов ТСЖ составило список правил на целую страницу формата А4. В подъезде соседей принято предупреждать, что будет шумно, потому что у нас праздник. Т.е. извините, у нас праздник! Что на это можно сказать.

Собираются запретить курить на балконе – а на защиту детей не хватает денег. Да и как их может хватить, если Финляндия одинаково усердно защищает всё на свете?

«Не садись на подоконник», читаю я объявление на подоконнике почтамта, который как будто специально сделан для того, чтобы на нём сидели.

На любое действие в этой стране необходимо разрешение. Если кто-то захочет переехать в этот вот район, вопрос решается в полиции.

На муниципальных выборах делают вид, что выбирают для страны направление развития. Ха-ха. Мой шанхайский друг говорил, что в его жизни нет уверенности ни в чём, но именно поэтому все возможно. Китай живёт надеждой. Безопасность Финляндии отупляет. У нас есть свобода, но разве мы ею пользуемся?

Я карабкаюсь на скалу Линтси. Наверное, не стоит и говорить, что я здесь одна. Чистое небо, пустой горизонт. Если бы я была здесь проездом, я влюбилась бы в Финляндию.

Шанхай – это море огней. Это строительная площадка, которая развернулась без городского планирования. На стенах небоскребов сверкают вечные рождественские огни. Это настолько безумная трата энергии, что остаётся только смеяться.

Финляндия такая умеренная, а Шанхай такой невоздержанный.

На рынке Хаканиеми продавец с сожалением отказывается разрезать лосося на куски, потому что тогда рыба будет считаться обработанным продуктом, а на это у них нет разрешения.

Швейцар объясняет, что табак можно купить в гардеробе, потому что иначе пришлось бы купить лицензию на продажу табачных изделий на всех этажах ресторана.

Когда терраса закрывается в половине десятого, нельзя даже докурить сигарету, потому что это Финляндия, и здесь официант кричит клиентам: ЗАХОДИТЕ В ЗАЛ, во имя правопорядка, ЗАХОДИТЕ.

Из окна квартиры я вижу очередь за хлебом Армии спасения. Дети спрашивают, можно ли в Финляндии кататься на скейтборде во дворе. В этой стране мы вообще умеем концентрироваться на важном?

Грядёт жаркий день. Берег Токой и террасы заполняются народом. «Где находятся китайские пьяницы?», спросил второклассник в Шанхае. В Финляндии об этом не нужно спрашивать. Пьяных можно увидеть везде. Пиво продается везде. Все всё время пьют.

Поразительно, насколько в Финляндии всё пропитано алкоголем.

Если в очереди каждый берёт на завтрак пиво, понятно, что мы находимся в аэропорту Хельсинки-Вантаа.

«Для холодной осени», читаем на рекламе магазина «Алко» в Хаканиеми. На полке стоят бутылки с так называемым «благородным вином».

Ищу в супермаркете неупакованные бутылки пива средней крепости, на вечеринку после крестин. Не нахожу. Сикспаки тоже стали слишком малы. В отделе пива громоздятся ящики, поддоны и огромные пластиковые упаковки пол-литровых бутылок.

Не могу не думать о том, от чего Финляндия пытается убежать с помощью алкоголя.

Нигде нет никакого запаха. Нигде никого нет. На улице Маннергейма по ночам настолько тихо, что может показаться, что находишься во дворе дома для престарелых.

Всё находится очень близко. Я еду на велосипеде на берег залива Тайваллахти и просто дышу. И всё же ужасно скучаю по поездке на такси через ночной Шанхай. Дороги там расположены на пяти уровнях, и вокруг 23 миллиона человеческих судеб. Перспектива – вот что дает Китай.

Я читаю газеты. Вижу маленький, немного испуганный народ, который не понимает, что делать, когда мир вторгается на его рабочие места, улицы, на праздник окончания школы. В газете смотрю на фотографию мужчины, уволенного с бумажного комбината. Нетрудно понять, чем вызваны страхи финнов и их чувство бессилия. Можем ли мы самостоятельно принимать хоть какие-нибудь решения?

Уборщиками в редакции работают иностранцы. В девичьей компании мы обсуждаем, чем филиппинская прислуга отличается от эстонской. В магазине «Алепа» иммигранты продают пиво финским алкоголикам.

Мы — как музейные экспонаты в витринах, мы увязли в тройном представительстве, административных регламентах, в привычке в любой ситуации звать государство на помощь. Мы самонадеянно тешим себя иллюзией, что всем хотелось бы жить в такой замечательной замороженной стране, но им, бедным, не посчастливилось родиться здесь.

Союз частных работодателей утверждает, что нам не хватает конкурентоспособности. Мне кажется, что не хватает желания конкурировать.

Я сижу на балконе и смотрю на то, что ничего не происходит. Я вижу блестящие машины, которые едут со скоростью 30 километров в час, останавливаются на светофорах и сигналят о перемене полосы, хотя вокруг никого не видно. Дети сидят в машинах в детских креслах, школьники пристёгнуты к сидениям-подкладкам. Есть велосипедисты и любители скандинавской ходьбы, у них всех велосипедные шлемы и техническая одежда. Всё безопасно и практично, разумно и унифицировано, соответствует таможенным требованиям, и, конечно, у каждого на рукаве, среди лета, есть светоотражающая повязка.

Собаки, солнечные очки и корзины для пикника кажутся такими дорогими, что житель Шанхая смог бы прожить на эти деньги несколько месяцев. Финляндия немыслимо зажиточная страна.

После войны и бедности прошло много времени, а китайцы ещё не пришли.

Материал: Реетта Рятю