Никогда такого не было, и вот опять

Сергей Голубицкий в своём блоге накатал чудесное:

В современной журналистике популярна жеманная тенденция: привлекать для подкрепления собственных кислых мыслей монументальные фигуры из прошлого. Чем монументальнее, тем эффектнее. Как правило, фигуры эти для журналистов неведомые, в лучшем случае – знакомые по Википедии (воистину: народная энциклопедия!). И вот берётся какая-то афоризма, принадлежащая или якобы принадлежащая колоссу культуры и цивилизации, и цепляется паровозом к тому, что неймётся навязать читателям.

Меня как человека резкого и нетерпимого (особенно, к человеческой глупости и необразованности) эта культурологическая пошлость всегда напрягала, но совсем уж невыносимо, когда ещё и афоризм притягивают липовый.

Уже несколько дней подряд мне попадается в разных тенденциозных идеологических текстах такая фраза: “Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет (Данте)“!

Повторяют эту глупость и “ватные” люди , и “вышиватные”, пытаясь перетянуть на свою убогую и неубедительную сторону с помощью фразы из великого Данта. Фразы, которую … Данте никогда и нигде не произносил! Мало того, что нигде в творчестве флорентийского поэта, активно вовлечённого в политическую борьбу своей эпохи, нет такой фразы дословно, но её нет и по смыслу. Потому что всё в этих “жарких уголках” дышит лютым невежеством.

Чтобы не быть голословным:

Во-первых, самым “жарким уголком в аду”, представленном в “Божественной комедии”, выступает … ледяное озеро Коцит! В него вплавлен и Сатана и те, кто совершили самое страшное преступление (грех), какой только знал Данте и христианская этика — обман доверившихся! Чтобы это знать, нужно было хотя бы раз прочитать книгу Данте, но ватным и вышиватным журналистам сделать это не позволят образование (вернее, отсутствие такового);

Во-вторых, нейтральность в мирских делах (в первую очередь – в политике) вообще не является грехом по христианским канонам. Это даже не гордыня, а — либо нерешительность, либо принципиальность, либо нравственная брезгливость. Данте, хоть и был ангажированным поэтом и непосредственно принимал активное участие в политической жизни Флоренции, прекрасно разбирался в том, что описывал, поэтому те, кто при жизни не желали примыкать к той или иной политической партии в важные для общественной жизни моменты истории (ни о каких “нравственных переломах”, тем более “величайших” у Данте речи нет и в помине), после смерти отправлялись в … небытие! Это придуманное поэтом место – не в Аду, не в Чистилище, не в Раю и даже не в Лимбе (где обретали вечный покой некрещёные младенцы и благодетельные нехристиане вроде столь близких сердцу поэта античных философов) – а лишь на ПОДХОДЕ к Аду. Это как бы междумирье, которое должно было по замыслу поэта символизировать прижизненную нерешительность тех, кто “не знал ни славы, ни позора смертных дел”, то есть – держал политический нейтралитет.

“Непримкнувшие” у Данте бегло (и пренебрежительно) описаны в самом начале Третьей песни “Ада”:

34 И вождь в ответ: “То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.

37 И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.

40 Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает,
Иначе возгордилась бы вина”.

43 И я: “Учитель, что их так терзает
И понуждает к жалобам таким?”
А он: “Ответ недолгий подобает.

46 И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.

49 Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни – и мимо!”

Это всё, что говорит Данте о политическом “нейтралитете” (впоследствии лукаво расширенном нечистоплотными манипуляторами на нравственность).

Если не Данте, то кто же тогда сочинил этот глупый апокриф?

В русскоязычный обиход фраза, приписываемая Данте, попала от англосаксонских “мыслители” ХХ века, которые, как известно, были и остаются прилежными учениками Макиавелли (в смысле равнодушия к средствам ради достижения “благих целей”). Оригинальная фраза — The Hottest Places in Hell Are Reserved for Those Who in a Period of Moral Crisis Maintain Their Neutrality — родилась не сразу, а выкристаллизовалась после серии переделок и подгонок под нужную идеологему.

В 1917 году религиозный кликуша У. М. Вайнс безапелляционно заявил, что у Данте было зарезервированно место для соблюдающих нейтралитет “in the lowest place in hell” (в самом низком месте ада). Можно было бы предположить, что Вайнс “Божественную комедию” не читал, но это как раз необязательно: скорее всего читал, однако, ничтоже сумняшеся, со спокойной совестью солгал во имя одному ему ведомых целей.

В 1944 ещё один проповедник Генри Пауэлл Спринг издал книгу афоризмов, в которой приписал Данте уже близкую к современному звучанию “цитату”.

На протяжении 50х годов эту лжесентенцию, также от имени Данте, постоянно использовал в своих публичных речах сенатор, а затем президент, Джон Кеннеди.

Полагаю, дальнейшее углубление темы уже не имеет значения. Главное, что нужно понимать:
– Данте Алигьери никогда не говорил подобной глупости;
– никакого отношения политический (и даже этический) “нейтралитет” не имеет ни к христианской этике, ни к признаваемым в христианстве грехам.

Посему не следует уподобляться невеждам и тиражировать вслед за ними чушь про “величайшие нравственные переломы”!

Дабы быть до конца искренним, признаюсь, что в 2014 году я тоже повёлся на поводу вот таких вот экстраполяций политики на этику (коя, как знают читатели, для меня всегда являлась единственной путеводной звездой по жизни) и активно занял сторону “вышиваты” в её противостоянии “вате”. Слава тебе господи, довольно быстро и малой кровью удалось отделаться от этого морока и понять, что абсолютно никакой разницы не существует между этими постсоветскими остроконечниками и тупоконечниками, ибо те и другие — не более, чем птенцы большевистского гнезда нетерпимости и нравственного вырождения. И никакой авторитет Данте не помешал мне брезгливо отстраниться от “воюющих сторон”, поскольку и те, и другие находятся по одну и ту же сторону “величайшего нравственного перелома”. Сторону Зла.

Источник материала
Материал: Сергей Голубицкий