Психологическая травма докторской колбасой

В чём глубинная причина повышенного интереса к теме советской еды?

С поверхностной точки зрения всё достаточно прозрачно и тривиально. Говорить про советскую еду – легко. Ибо а) любой, кто застал СССР, уже имеет хоть какой-то опыт по данной теме. Опыт тем более обширен, чем больше лет прожил тот или иной человек в СССР. И б) никаких критериев оценки, собственно, эти споры не имеют. Один говорит, что советская варёная колбаса была по вкусу такой, что «её кошки даже не ели». Другой закатывается в истерике, доставая откуда-то скан ГОСТа времён Микояна и парирует: «да я в жизни ничего вкуснее не едал, а сегодняшняя варёная колбаса – одна химия». Где критерий – кто из них прав? Всё субъективно.

По поводу химии, кстати. Помню, как-то на уроке химии в школе (это был год примерно так 1979-й), наша химичка, рассказывая о красителях, сообщила, что вот такие-то и такие-то красители используются для придания варёной колбасе розового цвета. Мы ей сразу: «И как это вы колбасу кушаете, если всё про неё знаете?» Она усмехнулась только.

Ну тут даже обсуждать нечего. Если кто-то до сих пор не знает, что варёная колбаса без добавления красителей – что сегодня, что в советское время – была бы бело-серого цвета варёной падали, то что тут сказать? Только то, что повышать надо свой образовательный уровень. Хотя – очень многие люди даже не представляют элементарных вещей (несмотря на своё бывшее «самое лучшее в мире» советское образование). Ну, например, что природный газ, который поступает к нам в дома (в те дома, где газовые плиты, разумеется), не имеет запаха. А специфический запах, который мы ощущаем при утечке газа – это не запах газа, а запах специального пахучего вещества, которое подмешивают к газу на распределительных станциях. И примешивают это вещество к газу как раз для того, чтобы утечку можно было сразу определить по запаху, то есть – в целях безопасности. Ну и т.д..

В общем говорить, что в советских продуктах не было химии – ну это как бы очень сильно заблуждаться на счёт продуктов питания. Химии нет разве что в чистых продуктах (сырое мясо, рыба, овощи, фрукты). Да и то, говоря по правде, учитывая, к каким ухищрениям прибегали в СССР для того, чтобы хоть как-то поднять урожайность и тучность стад, то вообще говорить про чистые продукты – ну как-то не совсем в кассу.

Или молочная продукция. В 1977 году – в год 60-летия Октября! – советский человек прекрасно знал, что если в столовую не завезли молоко, то сметана будет неразбавленной. Но вот если завезли – то сметана, извините, будет как кефир. А молоко? А ту часть молока, которая пошла на разбавку сметаны, компенсирует водой из-под крана, разбавляя молоко водой. Круговорот воды в советской природе. И все это знали (кроме совсем несмышлёных). Даже в кино об этом не стеснялись показывать. А сегодня кто-то начинает рассказывать про советские ГОСТы. Смешно.

С другой стороны. Ведь если до потребителя доходила сметана консистенции кефира, то ведь где-то должна была быть всё же изначально качественная сметана? Была. На базах. У меня друг как-то устроился подрабатывать на базу. И однажды пришёл оттуда с глазами на полтинник, рассказывая, какую они ночью сметану в бидонах грузили. Он когда себе отчерпывал, у него половник погнулся – такая густая была сметана. Кстати, он не один себе отчерпывал. И отгадайте с двух раз, как потом компенсировалось то, что грузчики себе отчерпнули.

Так что вот снова – страна одна, а правды две. Тот, кто кушал сметану исключительно в советских столовых, будет придерживаться той точки зрения, что советская сметана по консистенции мало чем отличалась от кефира, т.е. даже при указании 15% была вряд ли гуще, чем на 5-7%. А уж 20% или 25% сметаны ни в столовых, ни в магазинах отродясь не видали. Ну а тот, у кого папка или мамка работали на базе и притаскивали домой неразбавленную сметану, будет стоять на том, что это была самая великолепная сметана, какая только может быть.

То есть, повторюсь, спорить можно до хрипоты. Как и про вкус. О том, что вкус со временем и возрастом меняется, что вкус одного и того же продукта будет восприниматься сильно по разному в зависимости от того, какие дополнительные продукты употребляются вместе с данным продуктом (выпейте, например, сладкую газировку после горького лекарства и после того, как съедите плитку шоколада – удивитесь, что в одном случае она будет очень сладкой, а в другом –сладкой чуть-чуть), об этом даже как-то не поминают. Поэтому, опять же, спорить про какой-нибудь там вкус советского мороженого можно бесконечно.

Или, например, опять же колбаса. Как москвич, который жил в городе, снабжавшемся в СССР по первому разряду (по советскому первому, конечно), ответственно заявляю, что качественная докторская колбаса (возможно даже сделанная по тому самому микояновскому ГОСТу) продавалась только в центральных гастрономах Москвы (Новоарбасткий, ГУМ и т.п.) или в магазинчиках полуэлитных райончиков, типа пресловутого «Дворянского гнезда» – микрорайона для сотрудников ЦК КПСС рядом со станцией метро «Кунцевская». В обычных гастрономах же на окраинах Москвы докторская хотя и не была совсем уж плохой, но сильно уступала той докторской, которая «из ГУМа». А варёная колбаса за 2-20 (докторская была за 2-90) – это как раз и бы пресловутый сорт «который даже кошки не ели».

Но надо хорошо знать жизнь брежневских времён, чтобы понимать, что тут к чему. В центральных гастрономах москвичи, как правило, продукты не покупали – ибо там всегда были дикие очереди приезжих с «колбасных электричек». Вот эти приезжие покупали колбасу батонами, сосиски – пулемётными лентами. Но поскольку отоваривались они именно там, где и колбаса, и сосиски в самом деле были высочайшего класса, то и домой, в свои города, в которых колбасы не было вообще, они привозили очень качественную мясомолочную продукцию из Москвы.

И вот представим себе какого-нибудь ребёнка из какой-нибудь Кинешмы. Для него обыкновенная варёная колбаса – это некий неимоверный деликатес, которого дома не купить, и за которым маманя раз в месяц гоняет в Москву. И вот в очередной раз маманя с огромными сумками прибывает из Москвы домой, разгружается и отрезает своему дитятке бутерброд с докторской колбасой. И он впивается зубами в эту докторскую «из ГУМа» – высочайшего класса докторскую – и у него вместе объединяются два ощущения. Первое – это психологическая травма от убогой жизни в городе, в котором даже колбасы не продают и поэтому такая банальщина, как варёная колбаса, воспринимается деликатесом. Второе – в самом деле хороший вкус докторской колбасы, доставленной из самой Москвы, причём из магазина, где продают одну из самых вкусных в столице докторских колбас. Эти два чувства взаимно усиливают друг друга, и у ребёнка на всю жизнь остаётся воспоминание об этом счастье – он дома (а то и в школе, на зависть одноклассникам) уплетает вкусный бутерброд с докторской колбасой. Проходит время. И уже в наше время он где-то читает, что а) колбаса продавалась только в Москве и ещё немногих крупных городах (типа Ленинграда) и б) эта колбаса часто была очень плохого качества. И этот бывший ребёнок из Кинешмы возмущён. Да как так?! Он-то отлично помнит, что регулярно кушал бутерброды с докторской и также помнит, насколько она была вкусна. И он с негодованием бросается «опровергать антисоветчиков», которые «льют помои» на такую замечательную жизнь в советской Кинешме.

И ничего сделать нельзя. Вы можете дать этому бывшему советскому ребёнку точно такую же докторскую колбасу. Вы можете дать ему даже более вкусную. Но вы никогда не сможете к этой колбасе приложить детские ощущения ребёнка, в полуголодной Кинешме получившего деликатес из Москвы – докторскую варёную колбасу! А не дав ему этого ощущения, вы не сможете восстановить его вкусовых ассоциаций. И всякие споры – бессмысленны.

Но спорить ведь так сладко. Вот и длятся эти бесконечные споры о советском общепите.

Но это, повторюсь, только внешний уровень. На глубинном уровне всё куда серьёзнее.

Еда – что может быть более важным для жизни человека? Медицинское обслуживание, образование, общественный транспорт, центральное отопление, отдельная квартира и т.п. – это всё ценности, которые вошли в сознание человеческого общества лишь в XIX – начале XX веков.

А вот еда – это изначальная ценность. Еда – это сакральное понятие. Ни одно социальное потрясение, ни одна революция былых времён – по крайней мере до середины XX века – не происходила из-за каких-либо ещё причин, кроме еды. Почему в феврале 1917 года в Петрограде начались волнения? Политические свободы? Выборы в Госдуму? Да ерунда это. «Хлебные хвосты» – вот что стало причинно волнений. Постоянные очереди в хлебные магазины. А пресловутый «марш пустых кастрюль» во Франции – одна из примет Французской революции? Римскую империю постоянно лихорадило из-за вопроса оплаты легионов. Им вынуждены были платить землёй. А земля ценна не сама по себе, а исключительно за счёт хлеба, который можно было вырастить, за счёт голов скота, который можно было прокормить. То есть земля = хлеб. Это же, кстати, было справедливо и для крестьян Российской империи в 1917 году. Да и пресловутые «хлеба и зрелищ» Римской империи – это тоже вопрос о том, как еда используется для решения социальных конфликтов.

Еда, еда, еда – это бесконечная тема, которая проходит через всю историю человечества. Нет более важной для человеческого общества темы. Не космос, не образование, а – еда. И горе тому государству, в котором вдруг очень многие люди начинают говорить про еду. Потому что это означает только одно – государство начинает буксовать, а то и вовсе перестаёт справляться со своими обязанностями. И тогда на горизонте возникают мрачные тучи социальных потрясений.

Кстати, очень рекомендую в этой связи прочитать рассказ Аркадия Аверченко «Черты из жизни рабочего Пантелея Грымзина», в котором ухудшение положения рабочих при большевиках блестяще – буквально в нескольких абзацах – показано через изменение ежедневного питания рабочего Грымзина при царе и при большевиках. «Эх, Пантелей, Пантелей… Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!…..» – заканчивает рассказ Аверченко, имея в виду, что Пантелей поддерживал революцию. И можно было бы отмахнуться от этого рассказа, как от брюзжания ненавидящего коммунистов буржуазного юмориста. Но достаточно изучить лавину антибольшевистских восстаний, прокатившихся по стране – и в сельской местности, и в городах – восстаний, которые заставили большевиков от политики военного коммунизма перейти к НЭПу, чтобы понять, что Аверченко указал на самую главную причину – на еду!

Что можно хорошего сказать об СССР, если спросит какой-то человек, с темой незнакомый? Ну конечно – Космос! Именно в СССР в 1961 году запущен первый в мире человек в космос. И это факт. Браво!

Но вот другой факт – через год рабочие города Новочеркасска вышли на улицы города на мирную демонстрацию с требованием нормальной еды. Еды! И эту демонстрацию расстреляли! Расстреляли! Рабочие не требовали свержения власти коммунистов. Они не требовали свободы прессы, свободы выезда за рубеж. Они просо сказали, что хотят нормально питаться. И были расстреляны. И эти два факта – полёт Юрия Гагарина в космос в 1961 году, и расстрел демонстрации голодных рабочих в Новочеркасске в 1962 году – в сущности то, что надо знать про СССР хотя бы в первом приближении.

Может ли быть нормальной страна, которая запускает человека в космос, но для показухи тратит на это все силы и уйму материальных средств, так что в стране начинаются ощутимые перебои с питанием? Нет, такая страна нормальной быть не может.

Именно поэтому разговоры о еде в СССР – это очень важные разговоры. Потому что эти разговоры – как никакие другие – показывают, насколько ублюдочной страной был Совдеп. Какая-нибудь ивановская ткачиха, чтобы дать своим детям колбасы и мяса, тряслась всю ночь в плацкартном вагоне, потом высунув язык весь день бегала по московским магазинам, потом тряслась всю ночь в обратную сторону. Для того, чтобы купить – еды, колбасы, мяса.

Конечно, голода – такого голода, как в 30-х, когда умерли миллионы крестьян и началось даже людоедство – такого голода в брежневском СССР уже не было. Конечно, в любом городе в магазинах был какой-то продуктовый минимум: крупы, макароны, сахар, хлеб, кильки «в томате», кое-где «выбрасывали» кур, то, сё. То есть вот просто взять и умереть от голода в брежневское время было невозможно. Детей, опять же, подкармливали дополнительно. Например, мне рассказывали, как в одном сибирском городе по средам в школе давали сардельки с макаронами. И в этот день на большой перемене дети бросались в столовую, сбивая друг друга, чтобы получить лучший кусочек сардельки – сардельки давали порционно по граммам, а не целиком – и опоздавшему доставались какие-нибудь пара «жопок». Но, с другой стороны, нельзя отрицать и того, что дети в этой школе по крайней мере раз в неделю кушали сардельки. И радовались. А мы вот, в школе – в младших классах, правда – бросались на обеде друг в друга кусками сосисок. Вот откуда пошло выражение «зажравшиеся москвичи». Московские школьники даже представить себе не могли, что где-то в Сибири кусок сардельки раз в неделю на обед мог вызывать такую большую радость у сверстников.

Это в самом деле – передовая держава?

Опять же, стоит учитывать и вот какой факт. Не в том, в конце концов, проблема, что многие советские столовые, да и кафе, были грязными, что там подавали разбавленным всё, что только можно разбавить. Что санитарные нормы сплошь и рядом нарушались и т.д. и т.п. Даже не в этом проблема была в СССР. Ведь, в конце концов, даже грязная советская столовка основную свою функцию выполняла – люди ели, получали пусть и не изысканную, но пищу. Но!

Но не было альтернативы. Не было развитой системы кафе для людей иного уровня. Вообще, иной уровень питания, кроме самого простейшего, в СССР был почти сказкой. В Москве самыми легендарными ресторанами был «Славянский база» и, пожалуй, «Прага». Классом чуть-чуть пониже был ресторан «Арбат» и ещё пара-тройка центральных ресторанов. В Ленинграде было несколько известных ресторанов, пара-тройка модных кафе «под старину», в крупных городах тоже были какие-то свои «маяки». Осетрина заливная, шашлык из свинины, ромштекс, цылята-табака, окрошка, коньяк, водка перцовая, портвейн… И хлеба 600 грамм. Для приезжих из деревни – это прямо сказка какая-то. А на самом деле? Не говоря уже о том, что не всё из меню имеется в наличии.

Кто вообще, интересно, сказал, что развитие человека должно идти по любым направлениям, но только не по пути развития изысканного вкуса к еде? Мол, советский человек для своего развития должен был потреблять картины Рубенса, а вот какую-нибудь изысканную французскую кухню – это, извини, шалишь. Зачем же? Ну зачем советскому инженеру кушать, ну хотя бы пусть даже роллы, если ему и шашлык из непрожёвываемой свинины – и то выше крыши.

Извините. Чем более развит человек, тем более изысканных вещей ему хочется. И изысканной одежды, и изысканной пищи в том числе. Человек, который может регулярно кушать именно то, что он хочет кушать – счастлив. А вот когда он из года в год ест жареную картошку и столовские котлеты со слипшимися макаронами, то с голода он конечно не умрёт, но уровень счастья у него сильно снижается.

Во второй половине XX века под словом «голодная жизнь» подразумевалась уже не ситуация, когда на улицах валяются трупы детей со вздувшимися животами (что, кстати, присутствовало в СССР ещё в 30-х годах), а ситуация, когда люди не могут регулярно потреблять мясо, хорошую рыбу (в СССР вообще 99% не разбирались в сортах рыбы и верхом богатства была некая условная «красная рыба», которая почти всегда была не сёмгой, а сухой жёсткой, насквозь просоленной горбушей), хорошие кондитерские изделия. Да вообще, даже принятие пищи просто в уютной обстановке – для СССР чаще всего было недоступно. Рестораны типа «Славянского базара», которые конечно держали высокую марку (хотя и далеко не такую высокую, как до 1917 года), были почти недоступны. А обычное типовое кафе «Поплавок» выглядело ненамного лучше банальной столовой.

То есть вот этот, глубинный, не побоюсь этого слова – сакральный – пласт разговоров о советской еде, куда более важен. И он показывает, насколько СССР в брежневские времена был отсталой страной. Конечно, можно показать таблицу рекордных плавок чугуна. Но чугун и при царе плавили. Не для того народ поддержал революцию, чтобы радоваться полётам в космос и одновременно мотаться в столицу за колбасой. «Так больше жить нельзя» – название известного фильма – оно именно вот про такую жизнь.

Так что разговоры о советской еде ещё не скоро затихнут. И не должны затихнуть. Чтобы уже самому последнему младенцу было ясно, что при всей парадности советских научных достижений, в своей нутряной сути СССР был отсталой и гниющей страной. И его убогий конец был предрешён с самого начала. Просто огромные богатства страны, которую захватили коммунисты – богатства природные и богатства людские – позволили этой ублюдской системе существовать так долго. Но любые богатства, если их бездумно и безумно тратить – как это делали коммунисты с богатствами нашей страны – рано или поздно приходят к концу. А когда это случается, то и вопросы еды достигают такого уровня, что народ просто банально восстаёт. Что и случилось в итоге в СССР.

Еда? Да нет более важной темы для понимания уровня развития и благосостояния страны, чем питание населения этой страны.