Мягко убивая демократию

Современные диктаторы меньше склонны к насилию и к открытым репрессиям, нежели их тоталитарные предшественники, но от этого представляемая ими угроза становится еще более коварной — пишет Арч Паддингтон в издании The American Interest (естественно, в США).

Мировая демократия в 2017 году ослабевала и приходила в упадок двенадцатый год подряд. Как сообщается в новом докладе организации «Фридом Хаус» (Freedom House), сегодня в мире в два раза больше стран, где налицо отход от политических прав и гражданских свобод, нежели тех государств, которые демонстрируют улучшения в этой сфере. Ослабление демократии происходит в сверхдержавах (Россия, Китай, Соединенные Штаты), в новых демократиях (Венгрия, Польша) и в региональных державах (Турция, Венесуэла, Египет, Кения).

Что удивительно, отступление свободы не привлекает к себе особого внимания со стороны политических и интеллектуальных лидеров Америки. Возможно, включение США в список стран, находящихся в зоне риска, станет для Америки громким сигналом тревоги. Но пока почти никто не хочет связывать агрессивность Китая, России, Ирана и Венесуэлы на международной арене с системами, которые поддерживаются внутренними репрессиями. Более того, даже те, кто признает тревожное ослабление демократии во всем мире, зачастую утверждают, что ситуация отнюдь не настолько серьезна, как кажется. Они выдвигают два аргумента в поддержку своего скептицизма.

Во-первых, эти люди не придают должного значения обстановке в автократических государствах типа России, Китая, Египта и Саудовской Аравии, обосновывая это тем, что ситуация там сегодня лучше, чем в 20-м веке.

Во-вторых, признавая тот факт, что избирательная конкурентная среда в России, Венгрии, Турции и Египте имеет перекосы и даже искажения, они утверждают, что Путин, Орбан, Эрдоган и Сиси победят даже в том случае, если выборы будут соответствовать всем международным нормам и стандартам, а оппозицию никто не станет душить несправедливыми законами и откровенными репрессиями.

Давайте пристальнее приглядимся к каждому из этих соображений.

Безусловно, современные авторитарные государства меньше склонны к насилию, к массовым злодеяниям и к тоталитарным методам, которые раньше являлись определяющей характеристикой диктаторской власти. Сегодня нет гулагов. Чистки в рядах руководства могут порой привести к показным судам по обвинению в коррупции, но пулю в голову осужденному никто не пустит. Кроме того, поэтов и писателей никто не бросает за решетку из-за их произведений (кроме Китая). В мире нет культурных революций.

Современные авторитарные системы стали более изощренными, менее жестокими, но прежде всего, они теперь лучше встраиваются в глобальные экономические и дипломатические системы. Они создают иллюзию плюрализма, и в то же время неустанно нейтрализуют те институты, которые защищают плюрализм: прежде всего суды, затем СМИ, а после этого гражданское общество.

Современные самовластные правители предпочитают сохранять контроль, не прибегая к насилию. Но избиения и убийства остаются неотъемлемой частью их арсенала. Жестокие меры они применяют ограниченно, избирательно и зачастую скрытно. Кто убил лидера оппозиции Бориса Немцова? Кто убил журналистку с активной жизненной позицией Анну Политковскую? В обоих случаях арестовали и осудили чеченских преступников. Но не было никаких серьезных попыток установить заказчиков этих убийств, поэтому дела остались нераскрытыми, в них по-прежнему много тайн и неясностей. Эти случаи стали наглядным уроком для тех, кто выступает против президента Путина или пытается заглянуть в темные закоулки власти. В России есть впечатляющий список убитых журналистов, оппозиционных политиков и активистов гражданского общества. Но там не самая худшая ситуация. В Египте после переворота, приведшего к власти генерала Сиси, силы безопасности за один-единственный день убили около 800 протестующих.

Политзаключенные были еще одной характерной чертой диктатур в 20-м веке. После краха коммунизма узники совести стали редким явлением, и их можно найти только в Китае, на Кубе и в некоторых странах Ближнего Востока и Центральной Азии. А сегодня только в Турции и Египте тысячи политзаключенных. В Венесуэле, которая до недавнего времени была демократией, их более 400. А в суверенных государствах бывшего Советского Союза политзаключенных в настоящее время больше, чем в брежневскую эпоху.

Современные диктаторы усиливают давление на средства массовой информации. Оппозиционные и нейтральные издания закрывают либо заставляют продавать свои активы людям, близким к руководству страны. В России, Венесуэле, Египте и Венгрии плюрализм в СМИ почти полностью отсутствует, а свобода в интернете постепенно сводится на нет. Пресса правящего режима все свое время посвящает злостной клевете и очернительству, изображая критиков в виде фиглярствующих клоунов, либо зловещих и непатриотичных личностей. Оппозиционных деятелей называют родственными душами и марионетками сегодняшних врагов: Джорджа Сороса, американского посла или какого-нибудь ненавистного представителя неправительственных организаций. Либо же их ставят на одну доску с ордами беженцев и мигрантов, скопившихся у ворот и готовых насиловать жен и детей, совершать теракты и уничтожать христианскую культуру. Это вряд ли можно назвать цензурой с красным карандашом в духе газеты «Правда». Но в некоторых отношениях сегодняшняя авторитарная модель СМИ даже хуже: это система, создающая иллюзию современного представления новостей, в которой применяются самые циничные стратегии Мэдисон-авеню.

Так что да, современные самовластные правители проявляют меньше склонности к жестокости и к открытым репрессиям. На самом деле, они действуют умнее, хитрее и упорнее своих предшественников — всех этих Пиночетов, Черненко и Хонеккеров. Они отдают предпочтение ненасильственному принуждению. Но если эти люди чувствуют угрозу, они тут же разворачивают тайную полицию, используют наемных громил и армию. Венесуэла, ставшая своего рода государством-банкротом, стоит особняком в шеренге сегодняшних автократий. Однако столкнувшись с перспективой утраты власти, президент Мадуро вызвал призраков прошлого из южноамериканских военных диктатур 20-го века. Кто-нибудь сомневается, что другие диктаторы поведут себя точно так же, если им будет угрожать потеря власти, а также судебное преследование за преступления против своего народа?

Смогли бы победить диктаторы, разрушившие демократии в своих странах, если бы выборы были свободными, честными и справедливыми? На самом деле, многие авторитарные правители одержали свои первые крупные победы вполне законно. Эрдоган, как и Орбан, несколько раз побеждал на выборах.

Но первый электоральный триумф все чаще становится последним справедливым голосованием. Правящая партия следует правилам, обеспечивающим укрепление ее власти и ее сохранение на неопределенно долгий срок. В избирательные законы вносятся изменения, чтобы это было выгодно правящей партии. Власть устанавливает контроль над прессой и со временем превращает ее в инструмент пропаганды. Судебная система преобразуется в послушный придаток правящей клики. Государственные ревизионные органы накладывают огромные штрафы на оппозиционные партии за мнимые нарушения на выборах (как это происходит в настоящее время в Венгрии). Суды выносят суровые приговоры критически настроенным средствам массовой информации (такое было в Турции, Эквадоре, а недавно в Польше). Оппозицию — как простых избирателей, так и ее лидеров — начинают демонизировать, называя «ненастоящими поляками», «неправильными венграми» или «лакеями американского империализма». Государство задействует свои ресурсы в целях поддержки правящей власти, раздавая предметы повседневного спроса, вынуждая телеканалы показывать выступления руководителей страны или предоставляя социальные льготы и привилегии своим сторонникам. Начинаются махинации с налоговой политикой и государственными заказами, в рамках которых олигархи из правящего режима получают вознаграждения, а все остальные — наказания.

Действительно, выборы в современной авторитарной среде не соответствуют мифической модели, которую в дискуссиях часто описывают следующим образом: один человек, один голос, один раз. Это более сложный, утонченный, а следовательно, и более коварный процесс. Ловкость и изощренность авторитарных правителей 21-го века позволяет им достаточно убедительно утверждать, что они тоже демократы, как и их критики. Пока продолжается этот обман, который никто не желает всерьез разоблачать, демократия будет и дальше утрачивать свои позиции.

Источник материала