Казус Улицкого

Вы не поверите — но Галковский в своём уютненьком ЖЖ чморит Улицкую:

Улицкая написала нелепый графоманский роман «Казус Кукоцкого». Читать его тягостно даже на стадии пересказа сюжета в Википедии:

События книги описывают судьбу потомственного медика, профессора-гинеколога Павла Алексеевича Кукоцкого. Талантом диагноста он был обязан особому дару, «внутривидению», благодаря которому Павел Алексеевич «видел» поражённые внутренние органы пациентов. В 1942 году в небольшом сибирском городке он спас от смерти свою будущую жену Елену Георгиевну, у которой ему пришлось удалить матку. После выздоровления Павел Алексеевич увёз Елену к себе вместе с двухлетней дочерью Таней и бывшей монахиней Василисой Гавриловной. Первые послевоенные годы были удачными и в профессиональном плане, и в личной жизни. Супруги вместе растили горячо любимую дочь, Павел Алексеевич лечил пациенток, занимался наукой и даже, обладая государственным умом, писал проекты по организации здравоохранения, стремясь, в том числе, добиться легализации абортов

Это готовая вариация чеховского рассказа о графоманше Мурашкиной. Такую вариацию в свое время сыграла Раневская, добавив в чеховский текст красочные импровизации. Невозможная Улицкая с ещё более невозможным Кукоцким — ещё один вариант Раневской-Мурашкиной, доводящей читателей бесконечными и никому не интересными умозаключениями индоктринированной дуры. Кстати, на картинке в заголовке — Улицкая и Мурашкина Раневской. Как видите — сходство бросается в глаза.

Между графоманией и посредственным сочинительством есть тонкая грань, и это грань социальная. Просто плохой писатель – как человек симпатичен. Иногда даже интересен. Ибо, как ещё он может «приживать»? Тому, кто его кормит, он должен быть приятен. То же касается отношений с властью. Плохой, но всё же писатель, должен харчеваться на родине и родину не хаять. Ибо то, что дозволено Пушкину, не дозволено человеку бесполезному, или почти бесполезному. От него тогда никакой пользы, а вред есть и явный. Пушкин может воскликнуть: «Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!». Это фраза, сказанная в личной переписке, в сердцах, и сказанная заведомым патриотом России и человеком, сыгравшим огромную роль в самом становлении русской нации. А если речь идёт о ничтожной приживалке Кукоцкой, она должна верещать «Слава тебе Господи, что я родилась в России!». Верещать за еду. Польза не ахти, но как говорят немцы, и «мелкий скот дает навоз».

Кукоцкая же, будучи графоманкой, лично человек неприятный, с уродливой внешностью, и человек, неприятный населению России. Зачем же ею пичкают обывателей, буквально заставляя лицезреть по многочисленным телеканалам, да ещё кормят-поят за государственный счёт? Живёт приживал – уродливый, злой бабомужик. Хаит своих кормильцев. А его терпят и даже потакают. За что же такие наказания? КАЗУС.

И ещё один аспект. Графоманы в той или иной степени были проблемой до конца 20 века. Ибо в условиях недоинформации производители контента неизбежно доминировали над потребителем. Дефицит этот всегда был искусственным, ибо технологическое несовершенство создавало большой барьер между производством и распределением информации.

У меня, как я сейчас понимаю, с детства был прекрасный литературный вкус, но я ПОНЕВОЛЕ прочитал довольно много скучных и неинтересных книг. Например, летом меня родители всегда ссылали в пионерлагерь, читать в местных читальнях там было абсолютно нечего. Так я прочитал несколько безнадёжно устаревших авторов, которых ни за что бы не прочитал в нормальных условиях. Например, Марка Твена или Фенимора Купера. Отчётливо помню, что читал такие книги от безысходности, просто потому, что привык читать, и без чтения мне становилось совсем плохо.

Сейчас читатель сидит на троне, а у его подножья копошатся авторы, готовые ублажать кого угодно и даже бесплатно. Как на ТАКОМ фоне можно надуваться и кривляться, будучи даже очень талантливым писателем – непонятно. Собственно человек на троне это даже и не читатель, а пользователь, сам производящий контент. В такой ситуации писатели должны скидываться и давать премии ЧИТАТЕЛЯМ. Ибо люди потратили своё время и выслушали их «гишторию».

Поэтому, если не в меру назойливого писателя облили зелёнкой, ему надо ещё социально наподдать пинка. Мол, плохо обслуживаешь, досаждаешь людям.

Писатели пока ситуацию не поняли до конца, и живут в 20 веке. А тугодумы-государства – в 19. Отсюда и казусы. Государства, у которых в эпоху гиперинформации заросли глаза, не могут отличить писателя от графомана, а писатели до сих пор норовят перейти с пользователем на монолог, и когда им отвечают, воспринимают случившееся как гром среди ясного неба. Потому что пользователь, в отличие от классического читателя может сказать преображенское «не хочу». «Почему?» «Не хочу и всё». А если писатель будет докапываться, его могут и зелёнкой. Имеют право. Пользователь – гегемон.

Кстати, в чеховском рассказе акценты очень правильно расставлены. Там Кукоцкую кокают, и кокают потому, что её нельзя переключить. «Заел анализ». Если масонскую дуру русским будут совать через телевизор дальше – ничем хорошим для нее это не кончится.