К вопросу о Стенли Кубрике и пиндосах

В предыдущем посте я хотел написать о кризисе научного метода, а не о том, какие плохие американцы, но плюнул и только кратко упомянул о совсем уж очевидных вещах. Тем не менее никто на мои слова не обратил внимания, а все перешли сразу к обсуждению «подлинности» Стенли Кубрика.

Между тем доказательства этой подлинности в его фильмах, которые образуют единое целое, расказывающее о нём, любимом, и данное интервью (где про поддельные Аполлоны) ложится в этот купол гениальных фильмов, как замок Юстиниана в купол Святой Софии, или, если хотите, как замок Брунеллески, который первым построил купол Дуомо в Западной Европе после очень долгого перерыва после падения Западной Римской Империи.

Впрочем, чего надрываться-то, если развернувшаяся дискуссия показала, что не только Эйнштейна никто не читал, но и Кубрика никто не смотрел. Никто, например, не заметил, что Кубрик оказался в Лондоне не в 1971 году, после полетов Апполона, а в 1961 году — для того, чтобы снять «Лолиту», фильм просто страшный, впрочем, как и сам роман Набокова. После чего он снял «Космическую Одиссею», про «добро», которое приходит к человечеству извне, так же как извне «добро» приходит к Алексу в «Механическом апельсине». А до этого он снял фильм про ядерную войну, сценарий которой очень сильно напоминает то, что происходит сейчас, а вовсе не Карибский кризис — например, там главным героем является система «Периметр», известная сейчас как «Статус-6», а на Западе как «Мертвая рука»…

Впрочем, Кубрик был вообще очень странным человеком. Например, он якобы боялся летать на самолетах, хотя обладал лицензией коммерческого пилота, и эта боязнь не позволяла ему прилететь в США, но не помешала ему быть инструктором на аэродроме в Нью Джерси. А для съемок фильма «Широко закрытые глаза» он создал в Англии павильонный Нью-Йорк, который не могут отличить от Нью-Йорка настоящего опытные Нью-Йоркцы, знающие не только 5-ю авенью и туристический Гринвичвилидж с гомосеками, но и подпольные бардаки Нью-Йорка, детально показанные в этом фильме. И все это было построено для того, чтобы Кубрику не надо было летать в настоящий Нью-Йорк, так как он якобы панически боялся самолетов, водить которые каким-то образом научился.

Более того — гениальным озарением он воспроизвел в «Широко закрытых глазах» не просто масонский бордель, а весьма специфическую атмосферу Нью-Йорка 90-х — города, который привел Хиллари Клинтон к власти, причем ее избирательной кампанией руководил сын наиболее известного православного епископа Нью-Йорка, а я ее впервые увидел вживую и даже дотронулся до ее руки в церкви на 21 стрит и 6 авенью, которая была десакрализована и превращена в клуб для сексуально-театрализованных представлений типа того, что показан в этом фильме. Таких клубов в десакрализованных церквях в Нью-Йорке множество. Я знаю по крайней мере три. Для одного из них в Гаскони даже разобрали настоящий храм 8 века (а может и 8 века до нашей эры) и целиком привезли в Нью-Йорк вместе с алтарем, на котором подобные процедуры происходили уже тогда, полторы тысячи лет назад.

Кстати, кто-нибудь помнит, какова была «гражданская» профессия первосвященника, которому, согласно этому фильму, беспрекословно подчиняются и банкиры и президенты? Который пощадил главного героя, случайно оказавшегося на этом сборище, и сильно смахивающего на самого Кубрика? А, между прочим, исполнитель главной роли сам член очень интересной секты, пока не запрещенной на территории РФ, но он снимался в этом фильме, думая, что в нем будет рассказано о сексуальных фантазиях Нью-Йоркского врача и его жены, а не о секте а-ля ИГИЛ, которая готова поставить мир на грань тотально уничтожения, если доберется до красной кнопки, которую Хиллари Клинтон весьма предусмотрительно назвала «перегрузка».

И все это можно узнать и понять из фильмов Кубрика (а понять это — значит полюбить!), только живя на Западе, но о том, какое интересное на Западе кино, в том числе фильмы Стенли Кубрика, россиянам рассказывает Дондурей, а не Александр Бродский. И в результате что мы имеем? Правильно, мы имеем Венесуэлу, то есть такой Гондурас, который уже чешется, и Резонанс, о котором я пишу ниже.

Наследница Византии — Великое Княжество Московское, впоследствии Российская Империя — стала в эпоху Петра Великого единственным государством, воспринявшим западный научный метод, но сохранившим при этом свою цивилизационную инаковость. Даже в те времена, когда модернизация и вестернизация, казалось, становились синонимами, Россия сохраняла свою особую духовную жизнь и православное мировосприятие. Тем самым она бросала вызов всей западно-европейской цивилизации, вступив с ней в техническое и военное соревнование, но отказавшись стать ее частью.

Гармоничность Византийского пути развития давала ей серьезные преимущества в этом соревновании, но, к сожалению, Россия импортировала конфликт между Церковью и наукой в процессе вестернизации. С тех пор имперская власть вынуждена постоянно бороться как с «православным» обскурантизмом, отвергающим научно-технический прогресс как таковой, что угрожает утратой суверенитета, так и с оголтелой вестернизацией, разрушающей духовное единство русского народа и неизменно приводящей к смуте и к распаду централизованного государства.

При этом следует особо отметить роль западных «доброжелателей России», с равным удовольствием поддерживающих как ту, так и другую группировки против имперской власти. Оголтелые вестернизаторы разрушают духовную жизнь народа и являются естественной базой вербовки сознательных агентов влияния. Обскуранты блокируют модернизационные проекты и обрекают Россию на отсталость, заставляя отказаться от технического и военного соревнования. Более того, обскурантизм неизбежно отрицает вселенскость (интернационализм?) Православия и является отличной почвой для развития дуалистических, анти-авраамистских сект (например, Телемы). Трудно сказать, кто из них причиняет России больший вред, но наибольшую опасность представляет ситуация, когда талантливый связанный с криминалом дирижер запада (например, наркомафия) вводит эти группировки в режим резонанса, и возмущение экстремизмом одной вызывает радикализацию и рост влияния другой. И наоборот.

В наше время, в ходе «перестройки», Россия, ценой невероятных жертв, сумела встроиться в качестве сырьевого придатка в созданное Западом мировое разделение труда, и успела-таки в последнюю минуту вскочить на уходящий пароход капиталистического, инновационного развития. К сожалению, победители перестройки — оголтелые вестернизаторы не посмотрели название отплывающего корабля, и когда в ходе глобального экономического кризиса выяснилось, что название этого парохода «Титаник», то оказалось, что спасательные шлюпки денежной эмиссии сырьевым придаткам не полагаются.

В ходе перестройки и приватизации общенародной собственности главный удар невидимая рука рынка нанесла по институтам семьи, науки и культуры. Церковь и Государство оказались в России единственными дееспособными субъектами истории, но только с помощью науки они совместными усилиями могут изменить статус сырьевого придатка, восстановить остальные институты цивилизации и построить плот для спасения России. Для этого придется подавить импортированные с Запада конфликты, и вернуться на гармоничный, Византийский путь развития.

А про предателей в Священном Писании сказано, что «лучше бы им не родиться.»