Ушёл Евтушенко… 1 апреля
1 апреля 2017 года в американской больнице завершил свой жизненный путь Евгений Евтушенко, популярный поэт — кумир шестидесятых-семидесятых годов XX века, общественный деятель времён перестройки, составитель фундаментальной антологии русской поэзии XX века «Строфы века»…
В немалой степени популярности Евтушенко способствовали его частые поездки по нашей стране, да и по всему миру, многочисленные выступления перед читателями. Не обошёл своим вниманием он и Южный Урал…
В поездках по Челябинской области в августе 1976 года Е. А. Евтушенко провёл двенадцать дней, побывав за это время в Челябинске, Златоусте, Магнитогорске, Миассе и Чебаркуле. Посетил он и крупнейшие промышленные предприятия края — Челябинский и Магнитогорский металлургические комбинаты, Челябинский тракторный завод, Уральский автомобильный завод в Миассе.
В Челябинск Евтушенко приехал второго августа. В областной столице поэт встретился с журналистами в Доме печати, отвечал на вопросы, читал отрывки из своей новой поэмы «Ивановские ситцы». Пятого августа во Дворце спорта «Юность» прошёл большой творческий вечер поэта, собравший более трёх тысяч зрителей.
Восьмого августа, в воскресенье, Евгений Евтушенко побывал в Златоусте. Программа пребывания поэта в нашем городе была очень насыщенной: Евтушенко посетил Дворец культуры машиностроительного завода, осмотрел достопримечательности города, познакомился с экспозициями городского краеведческого музея. Во второй половине дня в редакции городской газеты Евгений Александрович встретился с журналистами городской и многотиражных газет и членами литературного объединения «Мартен». А вечером во Дворце культуры завода им. В. И. Ленина состоялся творческий вечер поэта.
Мне довелось быть на встрече с Евтушенко в редакции «Златоустовского рабочего» (ещё в старом здании на улице Аникеева). Хорошо помню, что день был тёплый и солнечный. Журналисты и «мартеновцы» собрались задолго до начала. Мы с фотокорреспондентом газеты Павлом Бочаровым немного нервно прохаживались по улице около здания редакции, ждали когда подойдёт знаменитый гость, чтобы запечатлеть этот момент на фотоплёнку. Многим «мартеновцам» тоже не хватало терпения, то один, то другой появлялся на улице в надежде первым увидеть знаменитого поэта.
И вот, наконец, Евтушенко появился. В цветастой рубашке, тёмных очках, он шёл размашистым шагом. Естественно, не один, а с сопровождающими. Рядом с поэтом шёл руководитель Челябинской областной писательской организации Александр Андреевич Шмаков, а чуть сзади — представители нашего городского руководства: зав. отделом пропаганды и агитации горкома КПСС Анатолий Александрович Начаров и заведующий отделом культуры горисполкома Николай Александрович Косиков.
Гости поднялись на второй этаж и прошли в кабинет редактора, который был полон — в небольшой комнате с трудом разместилось около сорока человек. Помню, что всю я встречу простоял в открытых дверях кабинета, правда, справедливости ради надо сказать, что с этой позиции была более выгодная точка съёмки.
Евтушенко усадили за редакторский стол. Встречу открыл тогдашний редактор «Златоустовского рабочего Виталий Владимирович Понуров. Разговор продолжался более двух часов. По сути дела встреча превратилась в своеобразный урок поэтического мастерства — Евгений Александрович делился своими мыслями о современном литературном движении, внимательно выслушал стихи наших поэтов-«мартеновцев», по ходу разговора делая свои замечания.
Мне со своим фотоаппаратом было тогда не до подробных записей, да и делать заметки в блокноте, стоя в дверях, не очень-то и удобно, мягко говоря. Но кое-какие фразы Евтушенко наспех удалось зафиксировать. Говоря о современной поэзии, Евтушенко обронил:
— Личности маловато и в самой жизни и в поэзии.
И, продолжая эту тему, сказал, что он ждёт появления в литературе действительно крупного поэта, который придёт:
— И так грохнет кулаком, что станет и радостно и страшно!
Завершая разбор стихов «мартеновцев», Евтушенко сказал:
— Я нашёл много хороших характеров.
Помню ещё, что когда Александр Павлов начал что-то говорить о своей трудной судьбе, Евтушенко несколько раздражённо, как мне показалось тогда, обронил:
— Да ничья судьба не проста — ни Ваша, ни Шукшина!
Забавно, что Евтушенко за редакторским столом сидел как за своим, и, слушая стихи наших поэтов, смолил одну сигаретку за другой (хорошо, что день был тёплый, и окна были открыты настежь). А редактор «Златоустовского рабочего» Виталий Владимирович Понуров, скромно притулившись сбоку, смотрел на это святотатство — он и сам не курил, и никому другому в своём кабинете не позволял этого делать (в большинстве остальных редакционных кабинетов тогда порой так накурено, что хоть топор вешай).
В конце встречи кто-то из собравшихся попросил, чтобы Евтушенко почитал свои стихи. Тот удивлённо вскинул брови:
— А зачем? Скоро же я у вас во Дворце культуры буду выступать, там и почитаю.
Все начали смущённо переглядываться — дело в том, что никто из «мартеновцев» не удосужился взять билеты на этот вечер, надеясь, что услышат стихи Евтушенко в авторском исполнении на встрече в редакции. Когда Евгению Александровичу деликатно объяснили эту ситуацию, он махнул рукой:
— А, пустяки, я вас приглашаю!
Мы действительно побывали на вечере поэта в ДК завода им. В. И. Ленина (ныне это ДК «Булат»). Правда, в зале яблоку было некуда упасть, и нас усадили за кулисы. Так из-за кулис мы и слушали, как Евтушенко читал свои стихи…
Естественно, что газетчики порадели и об интересах родного «Златоустовского рабочего», выпросив для публикации главу из новой поэмы Евгения Евтушенко «Ивановские ситцы». Отрывок из поэмы был опубликован в номере за 14 августа с многозначительным подзаголовком: «Печатается впервые. Полностью поэма будет опубликована в журнале «Аврора» № 8»
Вот такое свидетельство очевидца. Что было, то было…
***
Н-да, своенравная бабка История порой жестоко шутит со своими былыми кумирами — вот и сегодня она в очередной раз продемонстрировала это, поставив точку в земном пути Евтушенко именно 1 апреля…
Иллюстрация: Фото Фелискета
Умер Максим ну и … с ним!
Помер очередной весьма посредственный еврейский поэт. Ну и земля ему стекловатой.
А викидупия пишет «Гангнус, прибалтийский немец». Что-то какая-то смешная немецкая фамилия, больше на литовскую смахивает.
Окончание фамилии не от названия ли насекомого ?
«…а чуть сзади — представители нашего городского руководства: зав. отделом пропаганды и агитации горкома КПСС.»
Евтушенко и был агитатором!
…Либо хорошее, либо ничего. Ничего.
Полностью это изречение имеет совсем другой смысл. Ибо Хилон из Спарты (философ такой, упоминаемый Диогеном Лаэртским) сказал так — «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Позднее, в конце 19 века еврейские СМИ (Neue Freie Presse, Вена, автор — глава сионистов Герцль) растиражировали эту фразу в обрезанном виде — дабы люди не поносили мертвецов, совершивших при жизни гадости. Удобно, не правда ли?
Да, мы умеем воевать,
Но не хотим, чтобы опять
Солдаты падали в бою
На землю горькую свою.
Спросите вы у матерей,
Спросите у жены моей,
И вы тогда понять должны
Хотят ли русские, хотят ли русские
Хотят ли русские войны.
____________
Сегодня встаёт зал под «господа офицеры».
Впервые исполнена в 1961 году Марком Бернесом. Зал тоже вставал, так как тогда было много прошедших войну
Мода-с! И Евтушенко, и Газманов всегда держали/держат нос по ветру. Евтушенковская «Хотят ли русские войны» была написана во времена, когда «дорогой Никита Сергеевич» яростно боролся за мир во всём мире и в одностороннем порядке в 60-м сократил армию на 1,3 млн человек (почти на треть). Газмановская баллада «Господа офицеры» написана в 1991-м и посвящена известному августовскому «путчу». Евтушенко в своё время стал одним из «голосов» хрущёвской оттепели, Газманов — заработал славу певца-патриота «новой посткоммунистической России».
Если же говорить о популярности послевоенных «военных» песен, то, вряд ли какая песня может потягаться с «Днём Победы» Давида Тухманова и Владимира Харитонова. Прекрасно помню как сразу полюбилась она моим родителям-фронтовикам и их друзьям.
В бессонной ночной тишине
он думает
о стране,
о мире,
он думает
обо мне.
Подходит к окну.
Любуясь столицей,
тепло улыбается он.
А я засыпаю,
и мне приснится
очень
хороший
сон.
Это стих Гангнуса о Сталине любимом.
А чуть попозже Гангнус написал вот это о Сталине нелюбимом:
Безмолвствовал мрамор.
Безмолвно мерцало стекло.
Безмолвно стоял караул,
на ветру бронзовея.
А гроб чуть дымился.
Дыханье из гроба текло,
когда выносили его
из дверей мавзолея.
Гроб медленно плыл,
задевая краями штыки.
Он тоже безмолвным был —
тоже! —
но грозно безмолвным.
Угрюмо сжимая
набальзамированные кулаки,
в нём к щели глазами приник
человек, притворившийся мёртвым.
Хотел он запомнить
всех тех, кто его выносил, —
рязанских и курских молоденьких новобранцев,
чтоб как-нибудь после набраться для вылазки сил,
и встать из земли,
и до них,
неразумных,
добраться.
Он что-то задумал.
Он лишь отдохнуть прикорнул.
И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою:
удвоить,
утроить у этой стены караул,
чтоб Сталин не встал
и со Сталиным — прошлое.
….
Он был дальновиден.
В законах борьбы умудрён,
наследников многих
на шаре земном он оставил.
Мне чудится будто поставлен в гробу телефон.
Кому-то опять
сообщает свои указания Сталин.
Куда ещё тянется провод из гроба того?
Нет, Сталин не умер. Считает он смерть поправимостью.
Мы вынесли
из мавзолея
его.
Но как из наследников Сталина
Сталина вынести?
Иные наследники
розы в отставке стригут,
но втайне считают,
что временна эта отставка.
Иные
и Сталина даже ругают с трибун,
а сами ночами тоскуют о времени старом.
Наследников Сталина,
видно, сегодня не зря
хватают инфаркты.
Им, бывшим когда-то опорами,
не нравится время,
в котором пусты лагеря,
а залы, где слушают люди стихи,
переполнены.
Велела не быть успокоенным Родина мне.
Пусть мне говорят: «Успокойся…» —
спокойным я быть не сумею.
Покуда наследники Сталина
живы ещё на земле,
мне будет казаться,
что Сталин — ещё в мавзолее.
Вот так вот Хрущу задницу расцеловал.
На той встрече, в 76-м, Евтушенко весьма неодобрительно отзывался о «датских» стихах, которые поэты, так сказать, сочиняют к знаменательным датам. Хотя сам «датских» стихов отнюдь не чурался, что прекрасно видно из приведённых Вами примеров.
При чем тут «датские» стихи? Это вот второе про Сталина — это в чистом виде Hate Speech в классификации наших заокеанских визави. У них за такое — сажают, и у нас не мешало бы.
«Датские» стихи — это позитив, а не возбуждение ненависти и не слегка завуалированные призывы к расправам.
Да, чистое «обвинение в негативном влиянии какой-либо социальной группы на общество или государство». До 5 лет в США.
Ребята, да не понимайте вы «датские» стихи в буквальном смысле, то есть как написанные к революционным праздникам и всякого рода годовщинам. Я к «датским» отношу и то, что писалось в тренде того времени, в русле генеральной линии. Сочинения Евтушенко о Сталине, писаные в начале 60-х, как раз и соответствуют генеральной линии того времени, по сути это своеобразные рифмованные конспекты выступлений «дорогого Никиты Сергеича» на 20-м и 22-м партсъездах.
Не-не, давайте не будем придумывать словам те значения, которые они не несут.
«Датские стихи» — это стихи, написанные к памятным датам, в основном к праздникам. Ничего больше в этом термине нет.
А если говорить за «что писалось в тренде того времени, в русле генеральной линии» — это называется КОНЪЮНКТУРЩИНА. Вот в этом Гангнус преуспел до такой степени, что часто бежал впереди паровоза, пытаясь предугадать еще невысказанные желания власть имущих.
При этом не забывал и фрондировать, а то «задолизов властей» в артистической тусовке не любили, даже девицы им давать не хотели — а Гангнус был ходок тот еще. Поэтому одним — про партию любимую, а вторым тут же — как «танки идут по Праге» и всё вот это.
Правильно он написал — Сталин не умер. Наследники дела Сталина живы.
Ещё одна первоапрельская литературная новость. Ссылаясь на члена Шведской академии Класа Остергрена, ИА Associated Press сообщило, что американский певец и автор песен Боб Дилан получил диплом и медаль Нобелевской премии. По словам Остергрена, Дилан получил награду во время небольшого собрания, которое прошло днём в субботу, 1 апреля, в отеле рядом с конференц-центром, где Дилан позже выступил с концертом. В церемонии в соответствии с пожеланиями певца участвовали только члены академии и сотрудники Дилана. По оценке других членов академии, Дилан остался доволен полученной наградой. Во время выступления он, однако, не упоминал про неё.
Роберт Аллан Циммерман.
Не еврей ли?))
Чистый ариетц)
Нормальное такое чукотское имя, что сразу-еврей,еврей…
Таки да, чукотский наивный вьюнош Дилан, а бабушка с дедушкой Циммерманы из Одессы. Бывает-с! И чего это такой фахт великие и ужасные укры не используют, пошто не ходють с плакатами «Одесский внук Дилан — нобелевский лауреат!!!»
Чистрокровный, и по папеле, и по мамеле, и по бабушкам-дедушкам, переселившимся в США из местечек на Западе Российской Империи.
Никогда не был его почитателем и даже читателем.
Честно говоря, хоть я и видал Евтушенко живьём, но встреча сия как-то не подвигла меня на чтение его стихов. Ни в те времена, ни сейчас.
Хороший поэт, активный гражданин — что еще надо челу, чтобы уверенно встретить старость?)))
Любим,помним, не скорбим — ибо он давно уже прописался среди Бессмертных.
Хороший поэт, активный гражданин — что еще надо челу, чтобы уверенно встретить старость В АМЕРИКЕ.
Вот так это должно звучать полностью. Вы не обрывайте фразу, договаривайте.
В 1991 году, заключив контракт с американским университетом в городе Талса, штат Оклахома, уехал с семьёй в США, где жил постоянно.
Перед этим, 14 мая 1989 года, был избран народным депутатом СССР от Дзержинского территориального избирательного округа города Харькова. От хохловъ. Что кагбэ намекает.
Впрочем, живя в Америке, Гангнус последние лет десять Украину поливал гугнецомъ. Так шта хохлуту теперь скачут.
Да покую, лишь бы не срал на Родину на старости лет, как Рязанов или старик Ахеджаков.))
По-моему, Жене чувство меры не изменило. И критика скаклов — только в плюс русскому еврею, русскому немцу, русскому чукче.
На Израиль он верно, никогда не срЪл. А вот на СССР — много, упорно, с огоньком и прилежанием. Иначе бы гражданства США и должности в универе бы никогда не получил.
На Россию не в обиде — и молоток. А на СССР — мы все, бывало, ругались. Да и гражданскую меж красными и белыми, опять же, никто не отменил до сих пор…)))
Гражданская закончилась в 2007, когда объединились РПЦ и РПЦЗ.
Тебе уж 40 с половиной/ а ты как малое дитя/ наврешь, потом придёшь с повинной/ и продаёшь опять шутя… из эпиграммы В.Гафта
Символы. Они повсюду.
Волей случая мой папа-художник столкнулся с Евтушенко в конце 1973 года (в Москве). Их познакомили: рукопожатие, «Женя — Володя». У папы потом спросили: «Вы что, не поняли? Это же был Евтушенко.» Папа пожал плечами. «Его же в Штатах каждый бакалейщик знает.» Папа ответил: » Но я же не в Штатах бакалейщик.»
Не вставил
«Самопрославление не может обрести форму спокойного, уверенного в себе самолюбования, не может быть и выражением аутентичной личности. Амбиции исключительно велики и давно превзошли масштаб дарования. Жанр оказывается яростно полемичным в каждом своём слове, в каждом высказывании, и главное — говорящий не может ни на минуту остановиться; вступив в спор со временем и миром, он вынужден непрерывно манифестировать»
Это про Евтушенко. Да и старина Броццке тоже отметился:
«Евтушенко? Вы знаете — это не так всё просто. Он, конечно, поэт очень плохой. И человек он ещё худший. Это такая огромная фабрика по воспроизводству самого себя. По репродукции самого себя. Дух не нравится этого. Просто — мерзит.»
Андрей Тарковский, прочитав «Казанский университет» Евтушенко, в своих дневниках писал: «Случайно прочёл… Какая бездарь! Оторопь берёт. Мещанский Авангард Жалкий какой-то Женя. Кокетка В квартире у него все стены завешаны скверными картинами. Буржуй. И очень хочет, чтобы его любили. И Хрущёв, и Брежнев, и девушки…»
23 августа 1968 года, через два дня после ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию, написал стихотворение-протест «Танки идут по Праге» (1968).
Известными стали его выступления в поддержку советских диссидентов Бродского, Солженицына, Даниэля.
В 1990 году стал сопредседателем Всесоюзной ассоциации писателей в поддержку Перестройки «Апрель».
И тут же свалил в США.
Ну конечно. Вiн Пiдтримал Перестройку! СССР распался — mission complete. В оплату, как Броццке, получил синекуру в американском универе.
Таких оказалось много. Надо отдать должное американцам — они честно расплатились со своими агентами.
Да вы что, помилуйте, какие агенты, это ж совесть нации 999 пробы (а может 666-й).
Ага, дерьмо 999-й пробы, точно.
Ну как сказать… Вот Броццке, как только СССР развалился — выпнули нахрен из всех универов, и он болтался как гугно в проруби, никому не нужный, скрипя зубами от ненависти. Тогда он внезапно воспылал любовью к России и даже накатал известный стих про хохлов:
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, путь выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзобом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
А Евтушенке в США весело было — титановый сустав не прижился, отрезали ногу, так и скакал на одной, потом отрезали почку, сердце стало сбоить, жил на кардиостимуляторе, ну и как вишенка — рак от препаратов, которые в США давали при терапии после удаления почки. Мог бы жить еще пару лет в раковой клинике — но это же дорого, родственников задушила жаба, и вот — по-быстрому «не проснулся». Омерига, Омерига, God shed His grace on thee, And crown thy good with brotherhood From sea to shining sea!
Предателям нигде сладко не живется — это такое прижизненное воздаяние свыше.
А какая особая разница между Бродским и Евтушенко? Разве что в том, что первый Нобелевку таки получил, а второго только номинировали.
Разница еще в том, что стихи Евтушенко таки можно читать, а то, что пишет Броццке — это в целом довольно жалкие рифмовки, на уровне ПТУшника — кем, собственно, Броццке и являлся (вы же в курсе, что он даже среднюю школу не закончил ввиду тупости?)
Собственно, Евтушенко избрали почётным членом Американской академии искусств и словесности в 1987 году (чтобы активнее работал, разваливая СССР) — и вот тут Броццке разобрала зависть, и он начал поливать Евтушенку из всех шлангов.
Ну, что ж вы к старику Бродскому без пиететов-то, тут вон тырнеты ежели почитать, то Иосиф считается «одним из величайших поэтов, которые когда-либо жили». Тут не критиковать надо, а шапки — долой, и кланяться, кланяться, кланяться )))
Дауны, не осилившие курс средней школы, пусть ему кланяются.
Не любите вы Бродского, ой, не любите. Впрочем, я его тоже не люблю. Значит не доросли мы с вами до понимания «великого поета», а может переросли…
Ну хорошо, этих вы не любите, тех…
А кто тогда хороший, по вашему? Это ко всем троим вопрос.
Речь, Ваша Светлость, немного всё-таки не об этом. Мне, например, не очень нравится, когда современники начинают походя бросаться превосходными степенями. Не надо торопиться с раздачей слонов, бабка История со временем сама разберётся в том, кто великий, а кто так, мимо проходил.
Что же касается вопроса кто хороший, а кто нет, я как-то не испытываю особого уважения к разного года «беглецам», начиная от Герцена и завершая нынешними фигурантами.
Из поэтов же мне больше нравится Тютчев, хотя он и не был так строкообилен как Бродский или Евтушенко.
Я спрашивал про современников — Тютчев классик. О вкусах не спорят. Вот Главный не любит Бродского, теперь выяснялось — Евтушенко тоже, ещё он Высоцкого сильно ненавидит. А нравится кто? Кто, т-скать «светлый гений» русской поэзии, кого следует читать?
Их нет, да и не было никогда.
У Броццке есть ровно одно приличное стихотворение — про хiхлов. В нем видно, что человек на старости лет реально загорелся и на эмоции сложил, как говорится — от души.
Гангнус более мастеровит, рифмы вяжет аккуратнее, размер, темпоритм, сами стихи дидактичнее — но это всё так, на уровне хорошего выпускника литинститута, ничего гениального там я не увидел. Надуманное это всё, сконструированное, сложенное по схеме. Ремеслуха.
Высоццке, как ни странно, в смысле стихов — талантливее их обоих, во многом потому, что писал от души, как чувствовал. Но его подвела широта натуры — он так разбрасывался, что нигде не достиг уровня. Есть такие ребята — Jack of all hands, master of nothing. Певец так себе, актер довольно посредственный, композитор вообще околонулевой, на гитаре играть толком не умел, со слухом проблемы, ну и в поэзии, поскольку сосредоточиться на ней не захотел — глубин и высот не достиг, несмотря на довольно мощный талант.
А про «ненависть» — это ваши придумки. Что мне до Высоцкого? Жил грешно, помер смешно — спился и сторчался. Был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком — ну так и я не праведник, так что хрен ли мне его осуждать?
Проблема Высоццке в том, что некоторые недалекие товарисчи почему-то выбрали его в кумиры, перенеся на него образы спетых и сыгранных им героев. Вот что печально. Глупость человеческая печальна.
Вы знаете, а я согласен с Вашей оценкой В.С., довольно верно, действительно, не доработал. И действительно, стоит на недосягаемой высоте по таланту с «настоящими поэтами» (слова Евтушенко в фильме о Высоцком).
я вот это вот щас сохраню! потому что полностью согласен, а сам так не скажу.
Мне поэзия вообще не нравится, поэтов надо бы к общественно полезному труду приучать. А так — Бёрнс, Йейтс, Киплинг, св. Блейк.
Это надо на английском читать, а главное — чувствовать язык. В школе этому не научат, и поскольку русские с молоком матери пока что оккупационный инглиш не впитывают — наслаждение Бёрнсом мало кому из жителей России доступно.
Ну понятно, что на английском. Переводы поэзии, на мой взгляд, вообще глупость.
Хороший — Пушкинъ. Бабник был, ну так то терпимо, лишь бы не тридварас.
Еще вот Есенин и Маякоффский — выбери любого. Или сразу обоих.
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.
Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Вот приложите сюда Гангнуса с Броццке — и вы поймёте, какие они оба халтурщики и посредственности.
Это все классика… Это понятно. А вот, скажем, вторая половина 20 века? Что, никого нет?
Ну вот это, например:
— Дельный, что и говорить,
Был старик тот самый,
Что придумал суп варить
На колёсах прямо.
Суп – во-первых. Во-вторых,
Кашу в норме прочной.
Нет, старик он был старик
Чуткий – это точно.
Слышь, подкинь ещё одну
Ложечку такую,
Я вторую, брат, войну
На веку воюю.
Оцени, добавь чуток.
Покосился повар:
«Ничего себе едок —
Парень этот новый».
Ложку лишнюю кладёт,
Молвит несердито:
– Вам бы, знаете, во флот
С вашим аппетитом.
Ну как нет — например, матерый поэтище Гандлевский. Еврей, правда. Тьмы их!
Спасибо, блеванул…
Дай Бог памяти вспомнить работы мои,
Дать отчет обстоятельный в очерке сжатом.
Перво-наперво следует лагерь МЭИ,
Я работал тогда пионерским вожатым.
Там стояли два Ленина: бодрый старик
И угрюмый бутуз серебристого цвета.
По утрам раздавался воинственный крик
«Будь готов!», отражаясь у стен сельсовета.
Было много других серебристых химер —
Знаменосцы, горнисты, скульптура лосихи.
У забора трудился живой пионер,
Утоляя вручную любовь к поварихе.
Табаком пропахли розы,
Их из Грузии везли.
Обещали в полдень грозы,
Грозы за полночь пришли.
Ну и так далее в том же духе.
Это надо под гитарку на трех блатных аккордах, да в кабак. Как раз под осетинскую водяру у таксистов покатит.
Засовали в ср@ку розы
Словно мятые рубли
Мне бы водочки с морозу
А ко мне менты пришли
и так далее. Блестящая поэзия. Причем обрати внимание — эта стилизация лучше, чем оригинал. Потому что оригинал — это вообще ниже плинтуса.
А ведь столпом считается, ага.
А это сойдёт за стихи?
Кожаные куртки, брошенные в угол,
Тряпкой занавешенное низкое окно.
Бродит за ангарами северная вьюга,
В маленькой гостинице пусто и темно.
Командир со штурманом мотив припомнят старый,
Голову рукою подопрет второй пилот,
Подтянувши струны старенькой гитары,
Следом бортмеханик им тихо подпоет.
Эту песню грустную позабыть пора нам, —
Наглухо моторы и сердца зачехлены.
Снова тянет с берега снегом и туманом,
Снова ночь нелетная даже для луны.
Лысые романтики, воздушные бродяги,
Наша жизнь — мальчишеские вечные года.
Прочь тоску гоните вы, выпитые фляги,
Ты, метеослужба, нам счастья нагадай!
Солнце незакатное и теплый ветер с веста,
И штурвал послушный в стосковавшихся руках…
Ждите нас, невстреченные школьницы-невесты,
В маленьких асфальтовых южных городках
Из евреев, по моему, лучший — Губерман. Он хоть не врал.
Еврею нужна не простая квартира:
еврею нужна для жилья непорочного
квартира, в которой два разных сортира:
один для мясного, другой для молочного.
За все на евреев найдется судья.
За живость. За ум. За сутулость.
За то, что еврейка стреляла в вождя.
За то, что она промахнулась.
Губерман да, молодец.
Талант у Губермана есть, и этот талант вполне мощно реализовался.
Гениальность Губермана в том, что он — в отличие от очень многих — трезво оценил размер своего дарования, и стал писать соразмерные ему произведения. То есть анекдоты в четыре строчки.
Мужику в одиночестве кисло,
тяжело мужику одному,
а как баба на шее повисла,
так немедленно легче ему.
Привычка думать головой –
одна из черт сугубо личных,
поскольку ум, как таковой,
у разных лиц – в местах различных.
С Богом я общаюсь без нытья
и не причиняя беспокойства;
глупо на устройство бытия
жаловаться автору устройства.
Тут долго можно цитировать — у него на каждый чих четверостишие есть.?
Бродский ничего бы не получил, если бы не получил до этого статус борцуна с СССР. Это такая морально-финансовая компенсация. А Евтушенко очень хорошо кормился из рук «проклятого совка». И без премий не бедствовал, издавался многотысячными тиражами.
Ну, в мемуарах Судоплатова написано, что Евтушенко был внештатником КГБ. Стучал на всех, и не только в СССР, но и западных интеллигентов охмурял. Поэтому и писал всю эту диссидентскую погреботину про «Танки идут по Праге» невозбранно и без репрессий.
Другой вопрос, что в какой-то момент эти возможности КГБ элиты СССР стали использовать для личного обогащения и наведения мостов с Западом по поводу оплаты за развал СССР. А Гангнус сообразил, куда ветер дует — и тоже подсуетился.
Так они все были стукачами — или КГБ, или ментовки. Но это ж на Западе — добродетель и доблесть, посему на Западе стукачество что Ветрова, что других никаких нареканий не вызывало. Там четко понимают, что живущий в стране должен непременно стучать властям и даже поощряют своих агентов к стукачеству. Стучать, по их правилам, надо на тех, кто борется с властью не по американской указивке, а самовольно.
Мда, ну и гадюшник!
Вы даже не представляете себе, какой! Вся эта поэтически-писательски-артистическая тусовка — серпентарий отъявленных гадов.
Вовремя предать — значит, не предать, а предвидеть.
Правильные книжки в детстве пацан читал, вот к успеху и пришел.)))
Что-то вспомнилась «Москва слезам не верит» там Людка вздыхает, лежа на травке, о художниках, поэтах, музыкантах, да блин, Боже упаси! Предадут, продадут и тут же обоснуют что это для моей же пользы.
Ну прав Иосиф, да и Тарковский тоже. Евтушенко, если говорить сильно избитой фразой, любил себя в искусстве, а не наоборот.
Подлец и сукин сын, но — наш, советский и русский сукин сын.
А глагное — нужные и доходчивые стихи написал. Спасибо ему за это.
Процитируйте, просветите нас.
Так много об Евтушенко никогда и нигде не читал)))
И тут Остапов понесло… Ну чо, бывает. Не только же об автомобили копья ломать)))
Не, фамилия на слуху, но кто такой — никогда не интересовался.
Оказалось стихопл… поэт. Ну и подробности деятельности — характеризуют.
Резюме — пожалуй 99% деятелей советской творческой интеллигенции ещё те блъди…
Малость, на процентик, ошиблись. Что Вам, как человеку со стороны, простительно.
Владимир, он действительно был стихоплет, ошибки нет.
Композитор Родион Щедрин не раз говорил — как в кабинетах директивных органов, так и в кругу своих друзей и коллег, — что мог бы написать балет, используя в качестве либретто даже телефонную книгу. В доказательство он приводил серию балетов, написанных им на либретто пьес литератора-любителя, заведующего отделением Кремлевской больницы Антона Чехова. На этом Родион Щедрин не остановился и упорно работал одновременно сразу над тремя балетами по рассказам своего любимого доктора – «Ванька Жуков», «Злоумышленник» и «Лошадиная фамилия».
Лев Толстой завидовал доктору Чехову и однажды попросил композитора Моцарта написать балет «Смерть Ивана Ильича». Два дня Моцарт плакал над повестью, а потом написал ее облегченную версию — «Реквием».
Отсыпь?
Хе-хе, самому мало.